Вызывает. В воздушном бою не те дистанции.

Хотите сказать что количество самолетов сбитых Ляфтваффе еще больше?

Вы пытаетесь доказать неидеальность некоего механизма (никто не станет утверждать что он идеален), забывая что его отсутствие делает ситуацию еще более неидеальной.

Все равно что сказать медицина не идеальна... ну так и нахрен ее.  Использование фотопулемета - огромный шаг в направлении истины.  Так и надо к нему относиться.

Хм... И кто-то стрелял и попадал в маневре с такой перегрузкой?

Можно пофамильно? А то сколь читал асов - они вроде старались прицельно бить. Маневрируя для выхода в нужное положение относительно мишени либо для ухода от атаки противника.

А про стрельбу с маневра можно примеры?

С фамилией - ? сейчас не скажу.
но - воздушный бой весьма скоротечная и маневренная схватка.
ИМХО - практически все тут - http://www.airwar.ru/history/aces  - вели свои бои и так, как я сейчас описал.

"Я догонял их сзади и пока был чуть ниже замыкающего бомбардировщика. Противник меня заметил, о чем сообщили замигавшие огоньки пулеметных выстрелов. Но вражеский стрелок не сумел попасть в «Клод», и я сблизился, насколько это было возможно, после чего открыл огонь по левому мотору самолета. Когда я проскочил мимо и оказался выше бомбардировщика, то заметил дым, который повалил из обстрелянного мной мотора. Бомбардировщик покинул строй и начал терять высоту."

http://militera.lib.ru/memo/other/sakai_s/index.html

"Это было наше первое столкновение с В-17, и необычные размеры бомбардировщика привели к тому, что мы неправильно оценивали дистанцию. Кроме того, необычайно высокая скорость В-17 делала неверным упреждение, которое мы брали. Все это время «Летающая Крепость» отстреливалась из всех бортовых пулеметов. К счастью, вражеские стрелки оказались ничуть не более меткими, чем мы сами.

После своего захода я отметил, что мы уже находимся над аэродромом Кларк, и стало ясно, что американский пилот вызвал на помощь свои истребители. Мы должны были побыстрее сбить его, если не хотели сами попасться в ловушку. Но было совершенно бессмысленно продолжать заходы, пикируя на бомбардировщик сзади. Я решил подобраться к нему вплотную. Большой удачей для меня оказалось то, что на первых моделях В-17 отсутствовала хвостовая турель, ведь в этом случае я не смог бы лететь по прямой. Дав полный газ, я пристроился в хвост бомбардировщику и начал сближаться. Оба моих ведомых подтянулись поближе, и вот так, крыло к крылу, мы пошли в атаку.

Пулеметы «Крепости» палили непрерывно, и пилот все время чуть доворачивал из стороны в сторону, чтобы дать возможность стрелкам поймать нас на прицел. Но, несмотря на все его усилия, вражеские трассы пролетали [338] мимо. Я выдвинулся чуть впереди своих товарищей и открыл огонь. От правого крыла бомбардировщика начали отлетать куски металла, затем появилась тонкая белая струйка. Скорее всего, это был бензин из пробитого бака, но мог быть и дым. Я продолжал стрелять по поврежденному участку, надеясь перебить снарядами пушки бензопровод или воздушную систему. Внезапно струйка превратилась в фонтан. Пулеметы бомбардировщика прекратили стрелять. Мне показалось, что внутри фюзеляжа В-17 начался пожар. Я не мог продолжать атаку, так как израсходовал боеприпасы.

Я отвернул влево, чтобы державшийся сзади «Зеро» использовал свой шанс. Пилот набросился на хвост В-17, как голодный, всадив в него длинную струю снарядов и пуль. Бомбардировщик получил серьезные повреждения, и до того как подошли остальные истребители, он клюнул носом и начал резко снижаться. Как ни странно, его крылья не отлетели, и он шел совершенно ровно, не потеряв управление. Похоже, его пилот решил совершить аварийную посадку на аэродроме Кларк. Я спикировал следом за поврежденной «Крепостью» и достал свою «Лейку». Мне удалось сделать 3 или 4 снимка. На высоте 7000 футов из бомбардировщика выпрыгнули 3 человека. Раскрылись 3 парашюта, а в следующий момент В-17 нырнул в облако и пропал.

"

"Я заметил Р-36, летящий мне навстречу, и выполнил крутой вираж влево, ожидая реакции противника. Этот дурак продолжал лететь по прямой. Именно то, что мне надо! Я бросил «Зеро» в крутой вираж вправо, буквально поставив истребитель на крыло, и оказался прямо на хвосте растерявшегося пилота Р-36.

Быстрый взгляд назад помог удостовериться, что позади никого нет, и я пошел на сближение с вражеским истребителем. Он повернул вправо, но легкое прикосновение к ручке управления удержало «Зеро» у него на хвосте. С расстояния 50 ярдов я открыл огонь из пушек и пулеметов. Почти сразу правое крыло Р-36 отломилось и улетело, кувыркаясь в воздушной струе. Затем отломилось левое крыло. Р-36 полетел вниз, стремительно вращаясь, но сразу развалился на куски. Пилот так и не выпрыгнул. [350]

Я начал набирать высоту с разворотом, но при этом оглянулся, чтобы проследить, как разворачивается битва. По крайней мере, 6 самолетов падали на землю, охваченные пламенем. Истребители носились взад и вперед, как бешеные. Окрашенный в оливковый цвет Р-36 неожиданно развернулся на меня. Я также повернул ему навстречу, но тут другой «Зеро», который шел вверх крутой свечой, всадил в Р-36 длинную пушечную очередь и тут же отвернул, потому что голландский самолет взорвался.

Слева от меня Р-40 начал заходить в хвост удирающему «Зеро», я круто развернулся, пытаясь достать вражеский самолет. Но необходимости в этом уже не было. «Зеро» выполнил быструю петлю и оказался выше и точно позади Р-40. Загремели его пушки и пулеметы, и Р-40 вспыхнул.

"

А вот успех СЛУЧАЙНОЙ стрельбы в маневре. И промаха на вираже.

"И снова я опоздал. Какой-то «Зеро» круто спикировал на противника, и его пушечная очередь взорвала топливный бак верхнего голландского истребителя. Выйдя из пике, «Зеро» свечой пошел вверх и при этом атаковал снизу второй Р-36. У того сразу отлетело крыло. Третий пилот попытался развернуться, чтобы встретить «Зеро». Тоже поздно. Его фонарь разлетелся фейерверком стеклянных брызг.

Еще один «Зеро» пролетел рядом со мной. Его пилот помахал мне рукой и широко улыбнулся, а затем пропал, сопровождая разведчик в безопасное место.

Истребитель Р-36 проскочил надо мной, очевидно, пытаясь выйти из боя. Я резко двинул вперед сектор газа [351] и дернул ручку управления на себя, чтобы догнать голландца. Все еще набирая высоту, я открыл огонь из пушек, но поторопился. Перегрузка на вираже заставила меня промахнуться.

Эта очередь перепугала вражеского пилота. Р-36 резко лег на левое крыло и вертикально спикировал к земле. Я оказался внутри его виража и тоже бросился вниз. Голландский истребитель промелькнул менее чем в 50 ярдах от меня. Я невольно нажал гашетку, и несколько снарядов поразили цель. За вражеским истребителем потянулся толстый хвост черного дыма. Я дал еще 2 очереди и отвернул, так как пламя охватило голландский самолет.

"

Еще пример. Таки на вираже, да.

"В этот день нам повезло. Над авиабазой кружили 4 истребителя неизвестного нам типа. Они держались рядом с огромным кучевым облаком, которое поднималось до высоты 25000 футов. Когда мы подлетели ближе, то опознали вражеские самолеты как голландские «Буффало». Я никогда не понимал, почему некоторые голландские пилоты проявляют такую беспечность. Еще до того, как они поняли, что рядом находится противник, один из «Зеро» взорвал «Буффало» длинной очередью. Я бросился на второй истребитель, который вошел в крутой вираж. Он хотел драться! Я легко вписался внутрь его виража, положив истребитель на крыло, и оказался в 200 ярдах от вражеского самолета. Я редко стрелял во время виража, [355] но в этот раз нетерпеливо нажал на гашетку. Несколько пуль попали в мотор «Буффало», и из самолета повалил черный дым. Судя по всему, пилот также был ранен, потому что истребитель несколько раз медленно качнулся с крыла на крыло и нырнул в тучу. Для поврежденного истребителя совершенно невозможно устоять перед вихрями внутри грозового облака, но я так и не увидел, как упал этот самолет. Поэтому мне засчитали только «вероятную победу».

"

есть куча воспоминаний офицеров Люфтваффе о том, как было трудно зафиксировать победу у них и как легко у русских

вопрос веры

кстати, характерно, что на остальные мои вопросы вы отвечать не стали

понятно

"Ёнекава бросился на «Аэрокобру», словно бешеный, а я остался в 200 ярдах позади него. Р-39 дернулся, пытаясь выполнить левый вираж и уйти от огня Ёнекавы. Но тот использовал потерю скорости противником и чуть довернул, сокращая расстояние между самолетами до 50 ярдов. Следующую пару минут истребители походили на двух сцепившихся разъяренных котов. Они крутились и вертелись, вместе выписывали петли и спирали, но Ёнекава прочно вцепился в хвост неприятеля и перекрывал ему все пути к спасению.

Однако вражеский пилот допустил грубую ошибку, прекратив пикировать. Он имел все шансы удрать, а теперь, когда Ёнекава находился почти вплотную к нему, попытка перейти в пике просто подставила бы его под [410] пушки «Зеро». С высоты 13000 футов самолеты постепенно спустились до 3000 футов. Однако вражеский пилот не потерял головы. Он не мог стряхнуть «Зеро» с хвоста, но постарался оттянуть его к аэродрому Порт-Морсби, чтобы подставить под огонь зениток.

Это ни в коем случае не была односторонняя битва. Пилот Р-39 маневрировал блестяще, хотя самолет преследователя превосходил его собственный. «Аэрокобра» и «Зеро» напоминали крутящихся дервишей. Оба стреляли короткими очередями, но ни один пилот не добился решающего попадания. Но понемногу становилось ясно, что Ёнекава берет верх. На каждом вираже он выигрывал секунду или две, заходя в хвост «Аэрокобре». Самолеты проскочили над Порт-Морсби и продолжили поединок над густыми зарослями.

Хатори подошел ко мне, и мы набрали высоту, медленно кружа над сражающимися самолетами. Теперь они уже находились над самыми вершинами деревьев. «Аэрокобра» уже не имела места, чтобы уйти в спираль, и могла лететь только по горизонтали. Когда американец выровнялся, Ёнекава открыл огонь. В его меткости мы не сомневались, и вскоре Р-39 рухнул в джунгли.

"