"Безродные космополиты. Об антипатриотической группе театральных критиков". Редакционная статья газеты "Известия"
10.02.1949

Великий Ленин писал: «Мы имеем право гордиться и считать себя счастливыми тем, что нам довелось первыми свалить в одном уголке земного шара того дикого зверя, капитализм, который залил землю кровью, довел человечество до голода и одичания...»
Наша родина первой в мире проложила дорогу к социализму, построила социалистическое общество. В этом — источник законной патриотической гордости советских людей за свою социалистическую отчизну, за героические дела своего народа. Наша родина первой в мире создала подлинно свободную литературу и самое передовое искусство, которое служит интересам трудящихся, великим целям борьбы за коммунизм.
Искусство принадлежит народу. Оно должно уходить своими глубочайшими корнями в самую толщу широких трудящихся масс, должно быть понятно и любимо ими. Оно должно объединять чувство, мысль и волю этих масс, подымать их, — говорил Ленин. Товарищ Сталин назвал советских писателей «инженерами человеческих душ». Великие вожди и учителя советского народа Ленин и Сталин сформулировали незыблемые основы социалистической эстетики, вооружили советскую литературу и искусство глубоко революционным методом социалистического реализма.
Руководствуясь политикой партии — жизненной основой советского строя, все более обогащаясь произведениями, раскрывающими в своих образах идейный смысл событий и деятельности людей советской эпохи, наша литература и искусство достигли высокого творческого подъема. Развитие и расцвет советской литературы и искусства являются прямым результатом направляющего руководства партии, результатом связи литературы и искусства с социалистическим строительством, с жизнью, трудом советского народа, его борьбой за коммунизм.
Партия большевиков придает огромное значение театру, театральному искусству. Созидая советскую социалистическую культуру, подымая к историческому творчеству многомиллионные массы трудящихся, партия открыла театру небывалые возможности развития.
«Царизм, — писал товарищ Сталин, — стеснял, а иногда просто упразднял местную школу, театр, просветительские учреждения для того, чтобы держать массы в темноте». В условиях советской действительности театр впервые приобрел всенародное значение. Уже в 1919 году восьмой съезд партии указал в своих решениях, что театр, как и другие средства культуры, должен служить целям коммунистической пропаганды. Отмечая, что театр должен быть использован «для систематической массовой пропаганды идей борьбы за коммунизм», двенадцатый съезд партии особо подчеркивал в этой связи необходимость создания репертуара, в котором были бы использованы «в первую очередь героические моменты борьбы рабочего класса».
Большевистская партия требовала и требует, чтобы театр был неразрывно связан с жизнью, с трудом и борьбой народа. Она ограждает его от вредоносных, буржуазно-эстетских, формалистских извращений, влияний, утверждая в театральном искусстве самые передовые, самые революционные идеи и эстетические принципы. Глубоким признанием и благодарностью ответили видные деятели советской театральной культуры на мудрое руководство и отеческую заботу большевистской партии о советском искусстве. К.С. Станиславский говорил, что он не знал другого примера в истории, когда бы «на защиту подлинного искусства выступили не мы сами, артисты, а партия и правительство», которые направили советское искусство «на верный путь».
Историческим постановлением «О репертуаре драматических театров и мерах по его улучшению» Центральный Комитет ВКП(б) с особой силой подчеркнул «важное значение театра в деле коммунистического воспитания народа». ЦК ВКП(б) призвал советских драматургов и работников театра «создать яркие, полноценные в художественном отношении произведения о жизни советского общества, о советском человеке. Драматурги и театры должны отображать в пьесах и спектаклях жизнь советского общества в ее непрестанном движении вперед, всячески способствовать дальнейшему развитию лучших сторон характера советского человека...»1.
Партия неоднократно подчеркивала, что литературная критика является в руках партии серьезным орудием пропаганды и коммунистического воспитания. В могучем культурном строительстве, в дальнейшем подъеме советского театрального искусства важную роль призвана играть театральная критика.
Но именно в театральной критике до сих пор дело обстоит крайне неблагополучно. Здесь еще сохранились гнезда буржуазно-эстетской критики, мешающей развитию социалистического искусства. В области театральной критики сложилась антипатриотическая группа эстетствующих формалистов, которые стремились оторвать советское искусство от политики большевистской партии, от жизни нашего народа, борющегося за коммунизм. Отрицая метод социалистического реализма, эта группа глумилась над общественным содержанием искусства, пропагандировала эстетство и формализм.
Горячее стремление деятелей советского театрального искусства отобразить в своих произведениях героизм борьбы и труда советских людей, показать жизнь советских людей в его непрестанном движении вперед, способствовать дальнейшему развитию лучших сторон характера советского человека вызывало у этой группы театральной критики неприязнь и ненависть. Чуждая гордости за советских людей, эта группа ратовала за то, чтобы увести искусство от животрепещущих проблем современности к узким целям театральщины. Антинародная по самому существу своему, эта группа театральных критиков стала носителем чуждого, враждебного советскому человеку безродного космополитизма.
Особенно развязно выступая на страницах искусствоведческой печати, антипатриотическая, космополитская критика ополчилась на советское театральное искусство, третировало искусство нашей родины, театр и драматургию.
Раболепствуя перед иностранщиной, перед упадочной идеологией буржуазного Запада, критики этой группы стремились свернуть театральное искусство Советской страны с пути, определенного большевистской партией.
Они чернили лучшие произведения советской драматургии, лучшие театральные постановки, получившие признание, завоевавшие любовь народа. Они выступали против всего нового, коммунистического в нашей драматургии, в советском театре. Они не хотели замечать ничего светлого, положительного в нашей литературе и театральном искусстве.
Выступая против лучших произведений советских драматургов, эти критики с особой ненавистью нападали на то, что составляет жизненную основу и силу нашего искусства, — его большевистскую идейность, благородные идеи советского патриотизма, правдивое отображение новых качеств советских людей.
Ю. Юзовский, А. Гурвич, А. Борщаговский, И. Альтман, Г. Бояджиев, Е. Холодов, Я. Варшавский, Л. Малюгин, — эта антипатриотическая группа театральных критиков злопыхательски поносила лучшие произведения советской драматургии, толкала драматургов и театры на путь безыдейности и формализма.
Они бесстыдно третировали такие произведения советской драматургии, как «В степях Украины» А. Корнейчука, «Великая сила» Б. Ромашова, «Хлеб наш насущный» Н. Вирты, «В одном городе» и «Московский характер» А. Софронова, «Большая судьба» и «Зеленая улица» А. Сурова. После исторического постановления ЦК ВКП(б) о репертуаре, когда театры успешно поставили «Русский вопрос» К. Симонова, «За тех, кто в море!» Б. Лавренева, «Далеко от Сталинграда» А. Сурова, Юзовский, Бояджиев и Ко демагогически заявляли, будто искусство наших театров «явно деградировало».
Всячески продвигая порочную пьесу А. Гладкова «Новогодняя ночь», Юзовский третировал пьесу Л. Леонова «Нашествие». Восхваляя в свое время Лессинга за его космополитизм, Альтман яростно нападал на патриотическую пьесу Б. Ромашова «Великая сила». Гурвич, автор пакостной статьи, направленной против пьесы В. Гусева «Слава», ополчился на спектакль «Спутники» в театре им[ени] Ермоловой. Холодов вел атаки против пьес «В одном городе» А. Софронова и «Хлеб наш насущный» Н. Вирты. Особенно проявил себя в борьбе против советской драматургии Борщаговский. Это ему принадлежит большинство статей и устных выступлений с нападками на наши лучшие пьесы.
Когда Художественный театр только еще работал над пьесой А. Сурова «Зеленая улица», Юзовский, Альтман, Борщаговский уже распространяли клеветнические слухи о пьесе, пытаясь дезориентировать театр, парализовать его творческую работу.
И так было каждый раз, когда театры ставили новые советские пьесы.
Неотступно и навязчиво нападая на советскую драматургию, эта чуждая нашему искусству группа театральных критиков особенно развязно писала о положительном герое советских пьес. Юзовский договаривался до того, что «твердость характера», дескать, не свойственна положительному герою советских пьес. Она ему, мол, «приписана, предписана».
Глумясь над советскими людьми, которых партия большевиков вооружила марксистско-ленинской теорией, дающей им возможность ориентироваться в обстановке, понимать внутреннюю связь окружающих событий и предвидеть перспективы развития событий в будущем, Юзовский издевательски писал: «На губах “положительного героя” всегда блуждает этакая мудрая “марксистская” улыбка». Юзовскому претило, что положительный герой советской драматургии «все знает, он все видит, для него все просто, все ясно».
Юзовскому и его приспешникам по этой антипатриотической группе театральных критиков чуждо чувство гордости за наше, советское искусство, за наш, советский народ. Принижая достоинства советских людей — творцов социалистической жизни, сбивая с толку драматургов, Юзовский развязно обвинял Н. Погодина в том именно, что тот любуется «людьми, которые и ученых слов не знают, а дела делают во какие».
Подпевая Юзовскому, Гурвич навязывал русским советским людям «благодушие», обзывал мужественный, действенный оптимизм советских людей «наивно-доверчивым оптимизмом».
Оклеветав лучшие советские театры, Борщаговский выдвинул на страницах журнала «Знамя» теорийку «умеренной температуры», якобы царящей в советских театрах, ставящих произведения современной советской драматургии. С этой же гнусной «теорией» в том же журнале выступал и Я. Варшавский. Как и другие критики из антипатриотической группы, Варшавский ратовал за «чистую художественность» и потому нападал на советское театральное искусство, развивающееся под знаком служения народу.
Безродные космополиты Юзовский, Гурвич, Альтман, Борщаговский выступали против совершенно бесспорной истины, что советская драматургия является законной наследницей и продолжательницей лучших традиций классической русской драматической поэзии. Они клеветали на русскую классическую драматургию, на самый передовой в мире русский советский театр.
В кощунственной своей книге «Драматургия Горького» Юзовский оболгал великого советского писателя и драматурга, нагло приписав ему свои пошлые буржуазные взгляды на природу социалистического гуманизма.
Юзовский нападал на великого поэта нашей советской эпохи Владимира Маяковского и его выдающуюся поэму «Хорошо!», посвященную Октябрьской социалистической революции.
В «соавторы» Гоголю, Островскому, великим русским драматургам они тащили Мейерхольда — враждебного нам человека, буржуазного эстета и формалиста, безродного космополита.
Пресмыкаясь перед западноевропейским театром, Бояджиев неоднократно пытался принизить актерскую школу МХАТ, стоящую на позициях социалистического реализма. Бояджиев защищал условный, эстетский театр, который в дооктябрьские годы пропагандировали декаденты. Он откровенно писал, что «условный театр» может существовать как один из вариантов искусства социалистического реализма.
В последние годы эстетско-формалистская критика попыталась «пересмотреть» эстетику революционных демократов, знаменитую добролюбовскую концепцию «темного царства», изображенного в драматургии А.Н. Островского. Для этого был найден предлог — постановка «Последней жертвы» Островского в МХАТ. Юзовский и Бояджиев в своих статьях об этом спектакле извращали идейную направленность пьесы, сбивали театр с его позиции.
Истоки антипатриотической театральной критики Юзовского, Гурвича, Борщаговского, Альтмана, Варшавского, Бояджиева и др. кроются в антиленинской их позиции. Их вероучителями были и остались декаденты, либерально-буржуазные историки и деятели искусства, всегда шедшие в отрыве и в разрыве с народом, носители реакционных идей, идущих с Запада.
Вся эта антипатриотическая группа обосновалась в объединении театральных критиков при Всероссийском театральном обществе (ВТО) и до недавнего времени — в комиссии по драматургии при Союзе советских писателей. Поставив личные, групповые интересы над интересами народа и государства, эта группа опорочивала лучшие произведения советской драматургии. В ВТО Юзовский клеветал на творчество Горького. Здесь книжка Бояджиева «Театральность и правда», полностью игнорировавшая работы основоположников марксизма-ленинизма по вопросам эстетики, эстетику русских революционных демократов, была объявлена чем-то вроде «эстетического манифеста», последним словом советской эстетической мысли. Здесь совсем недавно был выпущен сборник «И.М. Москвин», искажающий творчество выдающегося советского актера, историю советского театрального искусства.
Нелепые «открытия», двусмысленные сопоставления отличают некоторые работы этого сборника. «Галопщиком по писателям» называл в свое время Маяковский критика Д. Тальникова. О его «лощеных ушах» писал Маяковский и о критике Тальникова, «неопрятно», после которой остаются «по журналам... пятна». Теперь Тальников выступил в сборнике с развязной статьей «Хлынов». В статье Тальникова нет и намека на то, какое огромное значение имел спектакль «Горячее сердце» в истории Художественного театра, в творчестве гениального К.С. Станиславского, в его подходе к овладению методом социалистического реализма. Нет в этой статье и анализа игры И.М. Москвина. Статья посвящена другому — всяческим утверждениям, открыто и завуалированно принижающим подлинно национальные истоки творчества Островского, героическую историю и великую миссию русского народа.
В том же сборнике напечатаны идеалистическая статья В. Сахновского, в разделе «материалов» — рецензии из реакционного «Нового времени», «Биржевки», кадетской «Речи» и грубо ошибочные рецензии Юзовского, Бояджиева и других.
Возводя поклеп на театральное искусство, эти снобы и космополиты были доброжелательны лишь друг к другу. Борщаговский называл вредную книжку Юзовского «Образ и эпоха» «отрадным явлением». Малюгин рассыпался в комплиментах по адресу Борщаговского, Бояджиев поддерживал Малюгина.
Антипатриотическая группа театральных критиков пыталась навязать общественному мнению чуждые социалистической идеологии оценки и взгляды. Противопоставляя себя советской общественности, интересам партии и государства, они претендовали на руководство советским искусством. Печатая подобных «критиков», центральные газеты и журналы способствовали раздуванию их ложного авторитета. Серьезную ошибку допустила редакция газеты «Известия», напечатав на своих страницах рецензию Бояджиева, статью Малюгина, опубликовав неверную рецензию Борщаговского на спектакль «Все мои сыновья».
Идейно разгромить эту антипатриотическую группу театральных критиков, изжить либерализм в отношении эстетствующих снобов и космополитов — этого настоятельно требуют интересы советского искусства, интересы советского народа.
Советский народ не может быть равнодушным к антипатриотической «деятельности» группы театральных критиков, пытающихся принизить достижения социалистической культуры и искусства. Удар, нанесенный по этой антипатриотической группе на XII пленуме Союза советских писателей, статьи газеты «Правда» — «Об одной антипатриотической группе театральных критиков»2 и газеты «Культура и жизнь» — «На чуждых позициях»3 являются началом борьбы за полный разгром антипатриотической, буржуазно-эстетской критики, борьбы за дальнейший подъем советской драматургии и советского театрального искусства.
Публикуется по: Известия. 1949. 10 февраля.
1 См. документ № 21.
2 См. документ № 100.
3 См. документ № 102.