Володинская пропаганда

То, что Алехиной на суде в Березниках не изменили меру наказания, стало неожиданностью даже среди моих знакомых журналистов. Были люди, которые искренне верили (по всей видимости, воодушевленные примером Кати Самуцевич), что Алехиной могут дать поблажки вплоть до изменения меры пресечения. Лично я ни на секунду не сомневалась, что с теми формулировками, которые были выдвинуты Алехиной, по-другому и быть не могло. И вот почему.

Мне кажется, что основная примета происходящих событий в стране заключается в том, что при разработанной володинской методе никому не удастся и лицо сохранить, и получать какие-то поблажки или бонусы от государства. Вариант и рыбку съесть, и на люстре покачаться не предвидится. Это осознанная политика государства. С этим связаны все последние события. Все: не только отказ Алехиной, но и принятие «закона Димы Яковлева», и другие жесткие вещи, которые делят и дробят общество. Теперь так: все, кто не с нами — против нас. Выбор сузился. От сурковского тренда «разбираться в оттенках серого», когда можно было оставаться приличным человеком и поддерживать власть, ну или хотя бы делать это как-то так бочком, на полшишечки, ничего не осталось. И, честно говоря, слава богу, потому что нынешняя политика наконец приведет к тому, что люди, которые не боятся быть негодяями, перестанут скрываться, а люди, сохранившие порядочность, не захотят быть связанными  с этим миром. И это наблюдение имеет прямое отношение к тому, что произошло в Березниках.

Алехину могли бы освободить, если б в формулировке прошения не было слов о «несправедливом приговоре», вынесенном «по одной лишь политической воле Путина». Если бы Мария Алехина показала на суде полное покаяние, раскаяние и желание вступить прямо в зале суда в «Единую Россию», то можно было бы рассчитывать на сострадание, смягчение приговора и воссоединение с ребенком. Более того, система тут же начала бы лояльную Алехину с поднятыми кверху лапками защищать. Почему так происходит? Потому что в ситуации напряжения, которая установилась в нашей стране, власти нужен слом революционного настроя. У власти нет задачи держать Алехину или любого другого политзаключенного в тюрьме просто потому, что так надо, власти нужно признание ее как власти. И это вопрос в некотором смысле философский.

Ведь власть невозможно навязать. И это вопрос не легитимности выбора. Пока ты не признаешь власть: будь то власть хулиганов на улице, демократического президента или даже диктатора, — ее не существует. Тебя могут пытать, сажать в тюрьму, приговаривать к чему угодно, но она над тобой бессильна. Об этом писал еще Буковский и многие другие советские диссиденты. Поэтому прошение Алехиной об отсрочке, составленное в виде «преступная власть, дай соединиться с ребенком», не могло быть рассмотрено. Я полагаю, она это понимала. При этом надо помнить, что у Алехиной был нервный срыв в колонии, и я могу себе представить, что испытывает молодая девушка, которая жила совершенно другой жизнью, в тюремных условиях, какое для нее это мучительное и жесткое испытание. Конечно, прекрасно быть героем своего поколения, здорово, когда Мадонна с надписью Pussy Riot пляшет на сцене, но суды заканчиваются, журналисты из Березников уезжают обратно в Москву, а тебе нужно по-прежнему в 5.30 вставать, жить в условиях заточения в камере, соблюдать строжайшую дисциплину и мириться или бороться с окружающей тебя действительностью. Все, ты не участник экстремального шоу на месяц, впереди еще 13 месяцев тюрьмы. И это по-настоящему сложное испытание, которое дай бог и ей, и Надежде Толоконниковой выдержать.

Никакие дети, никакой гендерный признак или что-то еще не смутит систему, которая следует одному принципу: давят — ответь побольнее. Этот принцип, к сожалению, разделяется не только Путиным, так было испокон веков: признать ошибки, услышать свой народ всегда считалось чем-то унизительным и недостойным государя. И это главный порок нашей системы — никогда не уступать и «гнуть свою линию» всеми возможными способами и ресурсами, как пела в одной известной песне группа «Сплин».

Эта политика в конечном итоге приведет к существенному расколу не только элиты, но всего общества. И вот доказательство. У меня есть несколько инсайдов, что по тому же «сиротскому закону» была жесткая рассылка. Впервые бескомпромиссно, особенно для Совета Федерации, был поставлен вопрос ребром: голосовать за. Именно поэтому Матвиенко огласила позицию администрации президента прямо и прозрачно: любой, кто сделает вид, что заболел, или, не дай бог, проголосует против, будет иметь большие неприятности, вплоть до исключения. Была проявлена невиданная жесткость. Казалось бы, зачем? Мне кажется, для того чтобы скрепить, замазать всех, чтобы не осталось колеблющихся, чтобы не было тех, кто в чем-то поддерживает Путина, а в чем-то критикует. Чтобы не было согласных, которые «в некоторых вопросах расходятся с действующим режимом». Такие люди, по мнению Володина, вредны и бесполезны, потому что в самый ненужный момент могут вильнуть хвостом. Тем более если учитывать, что не все сенаторы и депутаты подлецы. Среди них есть люди мыслящие и совестливые, которые в принципе не могут поддерживать события, происходящие сейчас. Грань, когда ты можешь себе объяснить, зачем ты это делаешь, пройдена. Нужно сжигать мосты. «Сиротский закон», собственно, и стал тем самым мостом. После этого им ничего не остается, как только сплотиться вокруг режима, поскольку репутация уже потеряна, и единственное, что надо делать, —  это держаться до последнего, потому что отступать больше некуда.

И самое ужасное, что в этой лодке оказались все, включая таких уважаемых людей, как Ирина Роднина и Светлана Журова. Они скреплены цементом в безжизненную конструкцию аморальности." (с)

http://www.snob.ru/profile/24691/blog/56671?rp=lj

Мар этого не способен понять, т.к. за это не платят.