Еще одна история, навеянная прочитанной N лет тому назад книгой воспомоинаний академика Е.Л.Фейнберга  "Эпоха и личность", на этот раз об академике Михаиле Александровиче Леонтовиче.

Леонтович, блестящий теоретик, был знаменит вспыльчивостью, высокомерием и абсолютным отсутствием какой-либо осторожности.  Его начальники, правда, знали как обходить его колкости. Так, когда на совещании у директора ФИАН Скобельцына Леонтович заявил, что такой -то "мудак", то Скобельцын ответил "Я с такой терминологией не знаком" и продолжил, как ни в чем не бывало.  После войны, генерал НКВД, Уполномоченный Совета Министров при ФИАН им. Лебедева (такие в таком звании были при всех институтах), пригласил Леонтовича к себе, предложил вступить в партию и вызвался написать ему рекомендацию. Леонтович взорвался антисоветскими криками, и бедный генерал кинулся притворять плотнее дверь, чтобы как можно меньше народа услышало, и умолять Леонтовича замолчать. Услышавшие были, но никакого дела не возникло.

Но продолжение было! В 1951 году начались в СССР серьезные работы пo физике плазмы при ЛИПАН (будущий Курчатовский). Само собой, в рамках Спецкомитета под началом Берии.  Игорь Евгеньевич Тамм, начальник теоротдела ФИАН,  предложил в руководители Леонтовича. Леонтович наорал на Тамма, но уже надо было ехать на совещание. На совещании Берия поразился, что в стране затерялся великий теоретик, кто у него еще не работает, но тут кой-какие доброхоты выскaзались ему на ушко. Берия выслушал, его брови взметнулись  вверх, и сказал: "Ничего, ничего, проследим, будет работать!"  И радиофизик Леонтович оказался отличнейшим плазмистом.