К истории христианства
С точки зрения исторической науки все обстоит не так просто.
Прежде всего, историческая достоверность основных моментов биографии Иисуса вызывает сомнения.
Хотя почти весь мир пользуется христианским летосчислением, согласно которому мы живем сейчас в 1996-м году от его рождения, факты противоречат этому.
На основании самих же евангельских повествований приходится сделать вывод, что младенец Йешу родился за четыре года до новой эры.
Так считают и большинство ученых.
Однако если мы обратимся к талмудическим источникам, то окажется, что время жизни Иисуса приходится на середину II в. до н. э.
Это заставляет еще больше усомниться в исторической достоверности образа, запечатленного в евангелиях.
Кроме того, сравнительный анализ еврейских и христианских источников того периода выявляет целый ряд существенных расхождений.
Правда, у Иосифа Флавия мы находим рассказ о рождении Иисуса, но современные исследователи признают его позднейшей вставкой, сделанной в восьмом или девятом веке.
Мы нигде не найдем прямых свидетельств исторической точности евангелий, да и косвенных подтверждений тому немного.
Более того, авторы этих книг расходятся в освещении одних и тех же событий, и это вызывает дополнительные сомнения в их достоверности.
Еврейское имя Иисуса - Йешу - отнюдь не было редким в то время.
Это сокращение библейского имени Йеѓошуа, этимология которого связана с корнем йод-шин-айн - йеша (спасение).
Согласно евангелиям, Йешу родился в Бейт-Лехеме, вблизи Иерусалима, и его появление на свет сопровождалось чудесными предзнаменованиями.
Имя его матери известно, что же касается отца - христианская версия на сей счет не нуждается в комментариях.
Однако я не побоюсь утверждать, что при рождении ребенка всегда ясно, кто его мать, хотя не исключены сомнения в отношении отца.
В данном случае, вероятно, имелись особые основания для подобных сомнений.
Младенец рос и воспитывался в семье; у него был младший брат по имени Яаков.
Из евангельских рассказов складывается впечатление, что Йешу учился у мудрецов Израиля.
Он не достиг статуса раби, то есть не удостоился стать мудрецом, однако принадлежал к кругу образованных учеников.
В то время еврейское общество было расколото глубокими внутренними противоречиями.
Мудрецов, принадлежавших к религиозно-общественному течению софрим (книжники), учение которых лежит в основе Ѓалахи и современного иудаизма, евангелия именуют фарисеями (евангельский рассказ придал этому слову в русском языке незаслуженно негативную коннотацию, искаж. евр. прушим - отделенные, сторонящиеся нечистоты).
Кроме прушим в то время, как и теперь, жило множество амей-ѓа-арец - простых людей, мало сведущих в Законе.
Однако, в отличие от наших дней, амей-ѓа-арец древности были очень богобоязненны и ревностно соблюдали заповеди Торы.
Так что различия между ними и прушим не касались мировоззрения и определялись в основном уровнем знаний и степенью скрупулезности в исполнении заповедей.
Семья Йешу не отличалась ученостью, но сам он принадлежал к числу прушим и, согласно евангельским свидетельствам, вел себя в соответствии с их обычаями.
В то время свидетельством глубокой богобоязненности у прушим служило постоянное ношение тфилин.
И действительно, ранняя христианская иконография вплоть до IV в. н. э. изображает Иисуса с тфилин на голове.
Характер Йешу, ученика мудрецов, отличался эксцентричностью.
Его слова и поступки многие расценивали как вызывающие.
Прушим, современники Йешу, не были в восторге от того, что он говорил и делал, однако они не отрицали его принадлежности к своему лагерю.
Из уст в уста передавались рассказы об эксцентричных выходках Йешу, множились слухи о его целительских способностях; сегодня обладателя подобных способностей назвали бы экстрасенсом.
Согласно Талмуду (это свидетельство находит некоторое подтверждение и в евангелиях), Йешу питал слабость к женскому полу.
Действительно ли Йешу ѓа-Ноцри, Иисус Назаретянин, провозгласил себя Машиахом?
Это остается не до конца ясным, но, по всей видимости, Йешу действительно верил, что он Машиах, и эту уверенность разделяла группа его восторженных приверженцев.
Последователи Йешу были людьми неискушенными в Законе, а потому легковерными во всем, что выходило за рамки их привычных представлений, хотя с точки зрения иудаизма Машиах не обязан обладать сверхъестественными способностями.
Он должен происходить из царской династии Давида и принести еврейскому народу освобождение от чужеземного ига.
Вовсе не дело Машиаха заботиться о спасении душ своей паствы.
Само слово машиах означает на иврите помазанник - тот, кто помазан оливковым маслом (елеем) на царство.
Такое помазание означало возведение в высший сан - первосвященника или царя.
В ту эпоху слова мелех машиах (помазанный царь) означали просто-напросто царь из рода Давида - в противоположность царствовавшей династии Ирода.
Ирод был ставленником Рима и открыто служил интересам поработителей.
Он отличался жестокостью, проливал реки крови, и народ мечтал о царе-помазаннике из потомков Давида, который избавил бы его от кровожадного тирана.
Имя Христос является точным переводом еврейского слова машиах на древнегреческий язык.
В первые десятилетия первого века новой эры Иудея пользовалась внутренней автономией, однако реальная власть оставалась в руках римлян.
С их точки зрения всякий, кто провозглашал себя помазанным царем, тем самым открыто заявлял о своих притязаниях на престол, то есть призывал к бунту против римской власти, присвоившей себе право назначать правителей Иудеи.
В глазах этой власти мелех машиах был в первую очередь опасным самозванцем, незаконным претендентом на престол.
Именно так римский наместник воспринимал Йешу.
Следуя его логике, надлежало безотлагательно схватить самозванного царя иудейского, пока число его приверженцев оставалось относительно небольшим, предать суду и покарать как мятежника.
Во время допроса Иисуса Понтием Пилатом, как это явствует из евангелий, прокуратора Иудеи интересовал прежде всего юридический аспект обвинения: признает ли обвиняемый себя виновным?
Йешу, возможно, действительно был наивен, но безумцем его не назовешь.
Он всеми силами стремился избежать признания вины, ибо понимал, чем это для него чревато.
Однако свидетельства против него оказались неопровержимыми, и смертного приговора злосчастному мятежнику избежать не удалось...
Эта история, не первая и не последняя в летописи страданий и жертв еврейского народа, с годами приобрела особенное значение.
Христианская теология переосмыслила ее, наполнив каждую деталь глубоким символическим значением.
Пока римский прокуратор вершил над Йешу свой жестокий суд, в еврейской среде разгорелся спор о том, какого отношения заслуживает претендент на титул мелех машиах со стороны единоверцев.
Из евангельского рассказа нельзя однозначно заключить, кто судил Йешу - римляне или евреи.
Предположим, что Йешу действительно предстал перед раввинским судом, бейт-дином.
Какие же обвинения с точки зрения еврейского права могли быть ему предъявлены?
Странный молодой человек, говорящий невразумительные глупости, - только таким и могли увидеть Йешу судьи.
Единственно возможная опасность, исходящая от него, была связана с зависимым положением страны.
Власти считают Йешу подстрекателем к бунту и самозванцем?
Они хотят расправиться с опасным чудаком и мечтателем?
Ну что ж - на стороне захватчиков сила...
Есть все основания для уверенности в том, что к смертной казни Йешу приговорил именно римский суд.
Ведь распятие - специфически римская форма смертной казни, не применявшаяся в еврейском судопроизводстве.
Даже за самое страшное преступление еврейский суд не мог приговорить виновного к медленной смерти на кресте.
Римляне же распинали не только еврейских бунтовщиков.
Распятие на кресте можно уподобить публичному повешению в еще совсем недавние времена.
Таким позорным способом казнили рабов и людей низших сословий; аристократов же приговаривали к более почетным видам казни.
Неудивительно поэтому, что на протяжении первых веков христианства вовсе не крест служил символом новой религии.
Напротив, ранние христиане стыдились его.
Символом христианской церкви на заре ее существования было изображение рыбы: слово ихтиос - рыба - толковали как аббревиатуру полного церковного титула родоначальника этой религии..
Римский мир в первом веке новой эры переживал острейший духовный кризис.
Официальной религией еще оставалось язычество.
Пантеону богов во главе с Юпитером воздавались предписанные почести, однако в этих богов уже мало кто верил.
В Рим отовсюду, и особенно с востока, проникали всевозможные мистические культы.
Усилилось египетское влияние: вошел в моду культ Исиды, свидетельство чему можно найти в Золотом осле Апулея.
Приобрел популярность таинственный культ иранского бога Митры.
Несомненное влияние на римлян оказал и иудаизм.
Греко-римская культура той поры отличалась синкретизмом.
В мировоззрении ее носителей легко уживались разнородные и часто противоречивые идеи.
Иудаизм привлекал многих, но не как свод законов и заповедей, которому надо следовать, а как пища для размышлений, как интересная доктрина, достойная более близкого ознакомления.
Помимо евреев, верных Закону, иудаизма как системы мировоззрения придерживались в той или иной мере десятки тысяч язычников.
Немало было и неевреев, подошедших к еврейской религии еще ближе, - так называемых богобоязненных.
Эти люди не могли перешагнуть грань, отделявшую их от иудаизма, из страха перед римскими властями, которые под угрозой смертной казни запрещали членовредительство (под это определение подводили и обрезание, которое разрешалось совершать только евреям).
В среде богобоязненных были как очень близкие к иудаизму люди, так и те, кто еще испытывал определенное тяготение к язычеству.
Окружающие воспринимали первых христиан именно как иудейскую секту.
И действительно, в начальный период своего существования христианство постепенно отпочковывалось от иудаизма, и его адептов все еще можно было, с некоторыми оговорками, называть иудеями.
Первые христиане придерживались законов Торы, и хотя они верили, что Йешу был Машиахом, и ожидали его воскресения, этого было недостаточно, чтобы порвать с еврейством.
Учение Йешу отличалось непоследовательностью, однако он не утверждал, что можно не соблюдать заповеди.
Ранние христиане не делали ничего, что можно было бы счесть грубым нарушением Закона.
Можно сказать, что, если бы Йешу воскрес, он скорее отправился бы в синагогу, чем в церковь, которую принял бы за языческий храм.
Христианство не получило широкого распространения в еврейской среде, однако оказалось весьма привлекательным для язычников.
Число новообращенных из их среды росло, и среди христиан разгорелась полемика: обязаны ли неофиты исполнять заповеди, возложенные на евреев Торой?
Мнения разделились.
Община иерусалимских христиан, сложившаяся вокруг одного из братьев Йешу, придерживалась той точки зрения, что христианин должен быть в первую очередь евреем, и потому соблюдение заповедей для него обязательно.
Другие общины склонялись к мнению, что заповеди возложены Законом лишь на христиан-евреев, тогда как христиане-неевреи от них свободны.
Иудаизм боролся с новым учением.
Мудрецы дополнили главную молитву еврейской литургии - Шмонэ-эсрэ (Восемнадцать [благословений]) - проклятием, осуждающим вероотступников и доносчиков, которых надлежало исторгнуть из еврейской среды.
И тогда на исторической арене появился человек по имени Павел, которого многие исследователи считают подлинным отцом христианства.
Именно ему и его последователям обязана своим происхождением христианская теология, в основу которой легла проекция иудаизма на языческое сознание.
Иными словами, то, каким образом язычники прочитывали и понимали священные еврейские тексты, привело к появлению собственно христианского вероучения и его обособлению от иудаизма.
Еврей мог сказать, что он сын Б-га, на основании Торы.
Например, в книге Шмот написано: ...Израиль - Мой первенец (4:22), - а в книге пророка Ѓошеа - ...будет сказано им: “сыны Б-га живого” (2:2).
Эти слова истолковывают как выражение отеческой любви Всевышнего к сынам Израиля и их сыновней близости к Нему.
Ни одному еврею никогда не приходило в голову понимать их в буквальном, генеалогическом или биологическом смысле.
Но когда эти слова достигали ушей язычника, немедленно вставал вопрос: кто была мать, известно, а кто был отцом?
При каких обстоятельствах мать забеременела?
Человека, воспитанного на греческой культуре, не удивишь любовными связями между простыми смертными и обитателями Олимпа.
Он как должное принимал и то, что от романтических приключений божеств рождались дети, наделенные удивительными талантами.
Сам вседержитель Зевс не раз являлся смертным женщинам - то обернувшись золотым дождем, то в облике прекрасного лебедя или могучего быка.
От подобных связей рождались и герои, и чудовища наподобие Минотавра.
Сохранившиеся от той эпохи рисунки свидетельствуют, что греков весьма интересовали подробности подобных смешанных браков.
Так появлялись на свет святые семейства: отец, мать и младенец.
Аналогичным путем возникла и христианская троица.
Языческое сознание, усваивая еврейские тексты, перетолковывало их на свой лад.
При проекции геометрических тел под разными углами сохраняется корреляция между источником и отображением, однако форма источника искажается до неузнаваемости.
Так произошло и в случае с христианством.
Питательной средой, на которой взошла новая религия, послужили многочисленные группы богобоязненных, о которых говорилось выше.
Восприятие еврейских источников накладывалось у них на родную греческую культуру.
На фоне кризиса языческого сознания идеям монотеизма, обернутым в привычную мифологическую оболочку, был обеспечен успех.
Иллюстрацией подобного успеха служит рассказ Иосифа Флавия о жене императора Нерона.
Кесарь, как известно, не отличался праведностью.
Подруга его также не блистала супружеской верностью.
Тем не менее летописец величает августейшую любительницу приключений Поппею Сабину праведницей.
Иосиф Флавий был лично знаком с императрицей, которая испытывала симпатию к иудаизму.
Этот интерес и был ей поставлен летописцем в заслугу.
С пути неевреев, желавших приобщиться к вере Моше, христианство убрало такое важное препятствие, как необходимость соблюдать заповеди, в том числе заповедь обрезания.
С апостола Павла началось развитие христианской теологии.
Синкретическая в своей основе, эта теология питалась как из еврейских источников, так и из мифологических представлений, сохранившихся в сознании народов восточного Средиземноморья.
Культурная среда крупнейших эллинистических городов той эпохи - Александрии, Антиохии, Ашкелона - весьма содействовала распространению нового вероучения.
Догматы христианства с самого начала служили предметом ожесточенных споров, которые подчас сопровождались кровопролитными столкновениями.
Особенно жаркие споры велись о природе единосущной троицы.
Возникло несколько христианских церквей.
Священным языком несторианской церкви, чье влияние распространялось на весь восток, стал арамейский.
Пережив междоусобицы и гонения, эта церковь и поныне сохранила немногочисленных сторонников.
Несториане не едят свинину и не звонят в колокола.
Пожалуй, они сохранили христианство в его наиболее первозданном виде.
Пока на востоке утверждалась несторианская церковь, на западе, в Европе, ключевые позиции заняло арианство.
Ариане отрицали единосущность троицы, тем самым приближаясь к политеизму.
Коптская, эфиопская и армянская церкви образовали монофиситскую ветвь христианства, существующую и поныне.
Но наиболее известен в истории христианства раскол католической и греко-православной церквей.
Причины его трудно понять человеку, воспитанному в еврейской традиции.
Различные версии тринадцати основ веры Рамбама отличаются друг от друга гораздо больше, чем католический и православный символы веры.
Однако в иудаизме подобные расхождения не являются основанием для конфликта - не говоря уже о том, чтобы вести из-за них войну.
Не раз предпринимались попытки прийти к объединению церквей, однако в результате их раскол лишь углублялся и появлялись новые церкви.
Тут можно вспомнить маронитов, греко-католиков, коптов-католиков...
Причины раскола не всегда крылись в богословских расхождениях.
Например, англиканскую церковь создал король Генрих Восьмой, пожелавший развестись с супругой.
По этой причине он порвал с католицизмом.
Король потребовал от евреев, чтобы они обосновали монаршее право на развод с помощью своего вероучения, - и действительно, существует такая книга, написанная одним итальянским раввином.
В шестнадцатом веке возник основанный Лютером протестантизм как оппозиционное папству и католицизму движение.
Однако ныне далеко не все протестанты - лютеране.
Современный протестантизм представлен десятками различных течений, в их числе баптисты, лютеране, англикане, квакеры и другие.
Некоторые группы в современном протестантизме придерживаются вероучения, практически неотличимого от католицизма, а некоторые ушли от него так далеко, что отрицают догмат о святой троице.
Особенно интересны адвентисты седьмого дня, напоминающие русских субботников.
Мой канадский знакомый как-то нанял слугу-японца, рассчитывая, что тот будет исполнять обязанности шабес-гоя.
Но в первую же субботу выяснилось, что слуга относится к святости седьмого дня с не меньшим уважением, чем хозяин.
Японец оказался адвентистом.
