Очень устал, спать тянет: у нас сейчас 3:30 утра. Такчто я прощаюсь...нет-нет: я не прощаюсь с вами, люди добрые, а говорю "До свидания!"   

G-D bless you!

Аминь.

У большинства эмигрантов, зде пишущих, я вижу определенный интерес к России/СССР. В той или иной степени та страна, откуда они уехали, ими не забыта. А там, где они живут сейчас, им хорошо, и никто не предъявляет никому претензий, уехал ли кто или остался. И это, на мой взгляд, то, как должно быть.

Вот и Вы, как я заметил, неоднократно в разных темах цитируете русских поэтов, а немецких ни разу. Хотя это, безусловно, еще ничего не говорит о Вашем отношении к немецкой поэзии.
Позволю и себе цитату из одного русского поэта:
"
Ужель тебе этого жалко?
Не очень...
А впрочем - чуть-чуть!
Но тает февральская свечка,
Но спят на подушке сычи,
Но есть еще Черная речка,
Но есть еще Черная речка,
Но есть - еще - Черная речка...
Об этом не надо!
..."

ОПЫТ НОСТАЛЬГИИ

     ...Когда переезжали через Неву, Пушкин спросил:
     - Уж не в крепость ли ты меня везешь?
     - Нет, - ответил Данзас, - просто через крепость на
  Черную речку самая близкая дорога!
    Записано В. А. Жуковским со слов секунданта Пушкина -
  Данзаса

  ...То было в прошлом феврале
  И то и дело
  Свеча горела на столе...
   Б. Пастернак

  ...Мурка, не ходи, там сыч,
  На подушке вышит!
   А. Ахматова

  Не жалею ничуть, ни о чем, ни о чем не жалею,
  Ни границы над сердцем моим не вольны,
  Ни года!
  Так зачем же я вдруг, при одной только мысли шалею,

  Что уже никогда, никогда...
  Боже мой, никогда!..

  Погоди, успокойся, подумай -
  А что - никогда?!
  Широт заполярных метели,
  Тарханы, Владимир, Ирпень -
  Как много мы не доглядели,
  Не поздно ль казниться теперь?!

  Мы с каждым мгновеньем бессильней,
  Хоть наша вина не вина,
  Над блочно-панельной Россией,
  Как лагерный номер - луна.

  Обкомы, горкомы, райкомы,
  В подтеках снегов и дождей.
  В их окнах, как бельма трахомы
  (Давно никому не знакомы),
  Безликие лики вождей.

  В их залах прокуренных - волки
  Пинают людей, как собак.
  А после те самые волки
  Усядутся в черные "Волги",
  Закурят вирджинский табак.

  И дач государственных охра
  Укроет посадских светил,
  И будет мордастая ВОХРа
  Следить, чтоб никто не следил.

  И в баньке, протопленной жарко,
  Запляшет косматая чудь....

  Ужель тебе этого жалко?
  Ни капли не жалко, ничуть!

  Я не вспомню, клянусь, я и в первые годы не вспомню,
  Севастопольский берег,
  Почти небывалая быль.
  И таинственный спуск в Херсонесскую каменоломню,
  И на детской матроске -
  Эллады певучая пыль.

  Я не вспомню, клянусь!
  Ну, а что же я вспомню?
  Усмешку
  На гадком чиновном лице,
  Мою неуклюжую спешку
  И жалкую ярость в конце.

  Я в грусть по березкам не верю,
  Разлуку слезами не мерь.
  И надо ли эту потерю
  Приписывать к счету потерь?

  Как каменный лес, онемело,
  Стоим мы на том рубеже,
  Где тело - как будто не тело,
  Где слово - не только не дело,
  Но даже не слово уже.

  Идут мимо нас поколенья,
  Проходят и машут рукой.
  Презренье, презренье, презренье,
  Дано нам, как новое зренье
  И пропуск в грядущий покой!

  А кони?
  Крылатые кони,
  Что рвутся с гранитных торцов,
  Разбойничий посвист погони,
  Игрушечный звон бубенцов?!

  А святки?
  А прядь полушалка,
  Что жарко спадает на грудь?
  Ужель тебе этого жалко?
  Не очень...
  А впрочем - чуть-чуть!

  Но тает февральская свечка,
  Но спят на подушке сычи,
  Но есть еще Черная речка,
  Но есть еще Черная речка,
  Но - есть - еще - Черная речка...

  Об этом не надо!
  Молчи!

А к песне этой - ни добавить, ни убавить......

Приехавший на Олимпиаду россиянин попросил убежища

Россиянин, приехавший в качестве зрителя на Олимпиаду в Ванкувер, попросил убежища в Канаде, пишет выходящая в Монреале The Gazette.
Всего с прошением о присвоении статуса беженца к властям Канады обратились семеро иностранцев, прибывших на Олимпийские игры. Известно, что кроме россиянина среди подавших прошение оказались японец и четверо венгров цыганского происхождения. Об этом газете сообщил юрист Ричард Керланд (Richard Kurland), занимающийся иммиграционными делами в Ванкувере.

Законодательством Канады предусмотрено ограничение доступа к информации о личных данных просителей убежища, включая данные о стране их происхождения. Однако Керланд сослался на то, что гражданство просителей озвучил федеральный министр иммиграции Джейсон Кенни (Jason Kenney), с которым юрист 2 марта провел теледебаты.

Керланд рассказал, что пока прошения претендентов будут рассматриваться, они смогут работать в Канаде, а также получать пособие и бесплатную медицинскую помощь. Подобная процедура занимает до двух лет, добавил юрист. В случае, если прошения будут отклонены, просители смогут вернуться домой за счет канадского бюджета.
...
http://www.lenta.ru/news/2010/03/03/asylum/

А это?

Ни страны, ни погоста
не хочу выбирать.
На Васильевский остров
я приду умирать.
Твой фасад темно-синий
я впотьмах не найду.
между выцветших линий
на асфальт упаду.

И душа, неустанно
поспешая во тьму,
промелькнет над мостами
в петроградском дыму,
и апрельская морось,
над затылком снежок,
и услышу я голос:
— До свиданья, дружок.

И увижу две жизни
далеко за рекой,
к равнодушной отчизне
прижимаясь щекой,
— словно девочки-сестры
из непрожитых лет,
выбегая на остров,
машут мальчику вслед.

Иосиф Бродский
1962 г.

Этому тоже не нашлось места.

Полностью с Вами согласен, Борис Васильевич.