Лев Толстой
У Ханы Каренин был бааль, елед и пентхауз в Герцлии.
Бааль был пакид гадоль и имел квиют, хороший маскорет, пенсионный фонд, хоцаот рехев и телефон, керен хишталмут. Спрашивается, что еще этой гиверет не хватало? Так она нашла на свою голову цурес, которые она называла любовь.
По вечерам она уходила от живого мужа лаасот хаим к одному офицеру бэ-кева бе-шем Вронский, а Хаим Каренин кормил еледа, укладывал его спать, а утром делал ему питу с 9% ''Коттеджем'' и отправлял в школу.
- Аба, эйфо има?- спрашивал елед.
- Има бэ-авода, отвечал адон Каренин, рыдая.
Иной раз прибежит гиверет домой, к еледу, тискает его, а елед говорит:
- Има, аль тидаги, йихье беседер, тихзери ха-байта, бе-эзрат ха-Шем.
В общем, эта шармута таки устроила себе веселую жизнь - ми цадэхад, конечно, ахава и все такое, ми цад шени - все таки бааль и елед.
Так, не приведи Господь, и мамзера можно в подоле принести.
Так эта мешуга делает глупость - ничего умнее не придумала, как пойти на тахану ракевет и положить свою дурную голову на рельсы..
Лежит час, лежит два - подходит полицейский:
- Хорошенькое занятие вы себе нашли , геверет - валяться в такую сырость на холодном рельсе. У нас еврейская страна, и вы можете лежать сколько захотите, но сегодня шабат, ближайший поезд - в йом ришон.
Плюнула гиверет Каренин, вытащила из сумки питу с фалафелем и скушала, а потом пошла домой, к баалю и еледу.
А мар Вронский женился, получил повышение по службе, купил на льготную
офицерскую машканту квартиру в Афеке, и теперь у них уже трое детей, дай Б-г им здоровья.
А было бы все это в гойской стране, то раздавил бы таки ее поезд, вэ афэхад лё хайя йодеа аль сипура а-муфла.
ПОТОМУ ЧТО ШАБАТ НАДО ЛИШМОР!
