Ыгыгыгыыы! Чота навеяло:
"Этот фокус я  тоже  немного  знаю, - заявил  Большой  Джон. - Хотя  и
пробыл у монахов слишком мало, чтобы навостриться как следует.
     - Вот  мы  сейчас  и  попробуем,  - сказал лучник и извлек из-под своей
рубашки сложенный прямоугольником кусок пергамента.
     Он  был  туго  перевязан  широкой  лентой  пунцового  шелка  и накрепко
запечатан  с  обоих  концов  большой сургучной печатью. Джон долго и усердно
разглядывал  надпись  на  обратной стороне пергамента, сдвинув брови, как их
сдвигает человек при огромном умственном напряжении.
     - Так  как  я за последнее время читал маловато, - заявил он наконец. -
я  бы  не  хотел  объяснять  подробно,  что  тут написано. Одни скажут одно,
другие  -  другое, так же как один лучник любит тис, а другой будет стрелять
только  стрелами  из  ясеня.  Что  касается  меня,  то, судя по виду и длине
строк, я бы сказал, что это стих из какого-нибудь псалма.
     Лучник покачал головой.
     - Едва  ли, - возразил он, - не думаю, чтобы сэр Клод Латур послал меня
в  такую  даль,  за  море,  всего-навсего  со стихом из псалма. На этот раз,
приятель,  ты  явно промахнулся. Дай-ка малышу. Ставлю в заклад свою перину,
что он тут вычитает больше твоего".
Есичо, А. Конан-Дойль, "Белый отряд".