Националист. вооруж. формирования Эстонии, Латвии и Литвы в годы ВОВ

Страница: 1

Сообщений 1 страница 4 из 4

Поделиться12008-12-16 00:23:03

Автор: Зануда
*
Зарегистрирован: 2008-12-15
Приглашений: 0
Сообщений: 29183
Возраст: 56 [1967-09-10]
Провел на форуме:
11 месяцев 2 дня
Последний визит:
2024-02-10 00:23:01

Националистические вооруженные формирования Эстонии, Латвии и Литвы в годы Второй мировой войны

В начале войны, в 1941 г., на территории Прибалтики активно действо-вали сформированный немецкими спецслужбами из местных жителей националистические отряды с целью возгла-вить их борьбу против советских войск.

Формирование упомянутых групп всецело находилось в ведении Абвера. Следовательно, на них не распространялись установки полити-ческого руководства, однако, с другой стороны, их существование нико-им образом не влияло на восточную гитлеровскую политику в части ис-пользования советских граждан в вооруженной борьбе.

Куда более важным в этом отношении было использование армией так называемых «хиви» (сокр. от нем. Hilfswillige - добровольные по-мощники). Несмотря на значительные успехи, достигнутые вермахтом в ходе приграничных сражений, и оккупацию значительных территорий, война против Советского Союза не стала шестинедельным блицкригом, а потери в живой силе и технике превысили все расчетные данные. В те-чение первых 8 недель войны германская армия потеряла только убиты-ми и пропавшими без вести более 100 тыс. человек. Это столько же, сколько во всех предшествующих кампаниях, начиная с сентября 1939 г. Вследствие этого некомплект личного состава к концу августа 1941 г. достигал: в 14 дивизиях свыше 4000 чел., в 40 — свыше 3000 чел., в 30 — свыше 2000 чел, и в 58 — несколько менее 2000 чел. Прибывавшее по-полнение не могло возместить этих потерь: до конца ноября 1941 г. из строя выбыло 740 тыс. солдат и офицеров, в то время как пополнение составило не более 400 тыс.

Эту проблему командирам немецких частей на Восточном фронте пришлось решать своими силами, путем привлечения советских воен-нопленных и лиц гражданского населения для выполнения вспомога-тельных работ в тыловых частях. Зачисленные в состав частей военно-пленные заносились в списки, содержавшие следующие данные: имя и фамилию, дату рождения, последнее место жительства и личные приме-ты. Каждый из них получал паек немецкого солдата, а после двухмесяч-ного испытания и официального зачисления в качестве добровольцев вспомогательной службы» — денежное содержание и дополнительное довольствие.

Партизанская война в немецком тылу стала вторым важным фактором, повлиявшим на привлечение в ряды вермахта граждан При-балтийских республик и создание из их числа вооруженных формиро-ваний. Исходя из предпосылки победоносного окончания Восточной кампании через несколько недель, германские армии и командование тыловых районов групп армий имели в своем распоряжении весьма ограниченные охранные и полицейские силы. Дело в том, что боль-шую их часть немецкому командованию приходилось использовать на советско-германском фронте. Так, из 34 охранных батальонов в груп-пе армий «Север» по назначению использовалось лишь 4 подразделе-ния. Поэтому уже в конце июля 1941 г. командующим тыловыми районами было разрешено формировать во взаимодействии с соответ-ствующими начальниками СС и полиции «вспомогательные охранные части». Первоначально это были литовцы, эстонцы, латыши, белору-сы и украинцы.

25 августа 1941 г. командующий группой армий «Север» генерал-фельдмаршал фон Лее официально разрешил принимать на службу в вермахт литовцев, эстонцев и латышей и создавать из них особые команды и добровольческие батальоны для антипартизанской борь-бы . Зимой 1941/42 г. были созданы балтийские охранные батальо-ны — первоначально с целью заменить в тылу немецкие войска для использования последних на Восточном фронте, однако начиная с 1942 г. эстонские батальоны наравне с немцами сражались на передо-вой линии .

Противоречие таких мер установкам гитлеровской восточной политики устранялось приказом начальника штаба верховного глав-нокомандующего вооруженными силами генерал фельдмаршала. В Кейтеля о подавлении «коммунистического повстанческого движе-ния» от 16 сентября 1941 г. В приказе, в частности, указывалось, что «политические установки Германии относительно указанных территорий не должны влиять на действия военных оккупационных властей». Однако в том же документе говорилось, что «силы из местного населения не годятся для проведения... насильственных мероприятий», а «увеличение этих сил создает повышенную угрозу для собственных войск, и к нему поэтому не следует стремиться». Вместе с тем военная обстановка диктовала местным командным инстанциям вермахта свои условия.

Многочисленные охранные и антипартизанские формирования создавались усилиями руководства вермахта — от командующих тыловыми районами групп армий до начальников гарнизонов. Мелкие команды сводились в роты и батальоны, получали немецкое обмундирование и армейское вооружение, проходили военную подготовку под руковод-ством немецких офицеров и затем выполняли боевые задачи — от охра-ны объектов до проведения карательных экспедиций в партизанских районах. За такими подразделениями закрепилось название «восточные батальоны». В составе каждого из них имелось несколько (2—5) рот по 100—200 чел. в каждой, взводы: управления, минометный, противотан-ковый, артиллерийский, объединенные в составе штабной роты. На вооружении имелись 76-мм орудия (2), 82-мм (2) и 50-мм (4—7) мино-меты, станковые и ручные пулеметы, винтовки и автоматы .

Большая часть восточных батальонов носила стандартные номера:
601-621,626-630,632—650ит.д. до 681. Другие батальоны носили номе-ра армейских (510,516,517,561,581,582), корпусных (308,406,412,427) и дивизионных (207, 268, 285) частей, в зависимости от того, где они формировались .
Никем не контролируемый рост числа так называемых «туземных» воинских подразделений вызвал негативную реакцию у Гитлера, кото-рый 24 марта 1942 г. запретил их дальнейшее формирование с сохране-нием уже имеющихся частей в необходимом количестве и в рамках ба-тальонного звена.

Факт признания фюрером существования таких частей знаменовал собой важный сдвиг в вопросе привлечения граждан прибалтийских и других республик на службу в германскую армию. И хотя Гитлер говорил еще и о том, что «самая большая глупость, которую можно допустить в оккупированных восточных областях, — это дать в руки покоренным народам оружием, шаг за шагом он делал уступки требованиям военной необходимости.

Фактически с конца марта 1942 г. началось крупномасштабное по замыслу создание национальных легионов, в частности в Прибалтике, хотя фюрер еще в течение года оттягивал решение де-юре данного вопроса. В своем военном дневнике Ф. Гальдер дает выдержку из опера-тивного приказа фюрера № 5 от 16.03.1943 г: «... Исходя из создавшей-ся на Востоке обстановки, на период после 15.4.1943 переносятся сроки... оснащения оружием и техникой 3-х дивизий СС, состоявших из литовских, латышских и хорватских добровольцев» .

Первый общий документ, регулирующий статус формирований из числа советских граждан, был разработан вторым (организационным) отделом Генерального штаба сухопутных войск вскоре после выхода директивы № 46 верховного командования вермахта. В соответствии с характером использования «местных вспомогательных сип на Востоке» приказ начальника Генерального штаба генерал-полковника Гальдера № 8000/42 (без даты) выделял следующие категории граждан:

1) представители тюркских народов и казаки;

2) местные охранные части из добровольцев, включая освобожден-ных военнопленных из числа эстонцев, латышей, литовцев, финнов, украинцев, белорусов;

3) части из местных добровольцев, используемые в качестве поли-ции;

4) граждане, помогающие на фортификационных работах .

Приказ содержал инструкцию по использованию в частях вер-махта «хиви». Основные положения данной инструкции были разра-ботаны с учетом нацистской политики дифференцированного подхо-да к представителям различных народов. В частности, существовало неравенство в денежном содержании и продолжительности отпусков.

Так, если солдат балтийских охранных частей получал месячное жалование в размере оклада ротного командира восточных легионов — 72 германские марки, то русский «доброволец» - 24 марки (примерно 240 рублей). Эстонские, латвийские и литовские солдаты получали дополнительное вознаграждение за каждый день фронто-вой службы в размере одной марки, тогда как русские «добровольцы» были этого лишены . Аналогично было с отпусками, которые предо-ставляли прибалтам без ограничений, а русским, украинцам и белорусам,—только женатым и лишь в том случае, если их семьи прожи-вали на территории, занятой немецкими войсками. Упомянутый выше приказ № 8000/42 также содержал разъяснения по воинским званиям, знакам различия и т.д.

Вместе с тем процесс создания гитлеровским верховным командо-ванием прибалтийских национальных воинских формирований для службы составе вермахта и войсках СС при целом ряде общих условий имея некоторые особенности применительно к каждому из упомянутых выше государств.

Поделиться22008-12-16 00:23:24

Автор: Зануда
*
Зарегистрирован: 2008-12-15
Приглашений: 0
Сообщений: 29183
Возраст: 56 [1967-09-10]
Провел на форуме:
11 месяцев 2 дня
Последний визит:
2024-02-10 00:23:01

После оккупации Германией Советской Прибалтики там сразу же появилось стремление к восстановлению государственной самостоятельности.

Вермахт, Абвер которого воспользовался этими тенденция-ми, нашел не только местную администрацию, но и органы, притязав-шие на власть в стране. Преимущественно на должности в них назначались выходцы из эмиграции. Главы самоуправления были уполномоче-ны отдавать распоряжения по разрешению генерального комиссара, они имели силу закона на территории, находившейся под их властью. Финансовые органы разрабатывали бюджет и должны были при этом расчитыватъ на часть поступления от налогов. Повсеместно оккупационные власти передавали органам управления те задачи, которые сами они не хотели брать на себя.

После оккупации Литва была включена немцами в Остланд и названа генеральной областью, разделенной на четыре округа — Вильнюсский, Каунасский, Шауляйский и Паневежский. Во главе каждого из них был поставлен немецкий окружной комиссар. На периферии административный аппарат состоял из городского и волостного правлений. Начальники уездов, городские бургомистры и волостные старшины назначались немцами из числа местных жите-лей, лояльных к германским властям.

Генеральным комиссаром Лит-вы был назначен А. Рентельн. Сразу же после оккупации Литвы нем-цами литовские националисты создали «временное национальное правительством, которое существовало только несколько дней . После упразднения немцами этого «правительствам был организован так называемый «Генеральный Совета («Гёнералине Тарибл») при генеральном комиссаре Литвы. Его возглавил бывший генерал ли-товской армии П. Кубилюнас. В состав этого органа власти входили следующие советники: по финансовым вопросам — Матулисус, по юстиции — Мацкявичюс, по делам труда и социального обеспече-ния — доктор Паукштис, по сельскому хозяйству — профессор Виткус. Генеральным прокурором Литвы был назначен Лихтенштейн, бывший агент немецкой разведки .

В сентябре 1941 г А. Рентельн официально объявил о создании от-дельно немецкой и литовской политических полиций.
Стержнем, вокруг которого формировалась литовская полиция безопасности, стала националистическая организация «Шаулис». По согласованию с немецким командованием «Шаулис» была преобразо-вана в так называемую «Литовскую оборону» с правом ношения не только специальной формы, но и оружия. Помимо «Шаулиса» на тер-ритории Литвы существовали и другие националистические организа-ции, имевшие собственные вооруженные формирования: это прежде всего молодежная «Лайвес ковотойс» («Борец за свободу») и военно-политическая Литовская армия свободы (ЛАС). Все они состояли только из литовцев и имели разветвленную (по всей Литве) организа-цию. С началом формирования в 1942 г. полицейских, жандармских, охранных батальонов и строительных частей члены этих организаций вошли в их состав.

Всего в Литве был сформирован 21 полицейский батальон числен-ностью до 350-400 чел. в каждом. Все батальоны находились в ведении войск СС, под командованием полковника полиции Мозеля, и выпол-няли исключительно полицейские и карательные функции, принимая участие в операциях против советских партизан . При этом интересно отметить тот факт, что попытка немцев привлечь русское население Литвы в «добровольческие отряды» германской армии и «охранную полицию успеха не имела.

Созданная немецким командованием литовская администрация во главе с генеральным советником Литвы генералом П. Кубилюнасом не-однократно, начиная с 1943 г., обращалась к верховному командованию Остланд с просьбой разрешить формирование литовской национальной армии на базе существующих охранных батальонов. Однако все время получала отказ. Это не только не устраивало администрацию, но и вы-зывало определенное недовольство среди националистически и прогер-мански настроенной части населения и личного состава полицейских подразделений.
Рентельн решил прибегнуть к крайним мерам. 12 марта 1943 г он поставил в известность о провале мобилизации рсйскомиссара Лозе, а также находившегося в то время в Прибалтике рейхсфюрера СС Гиммлера. Несколько дней спустя по его требованию были произведены аре-сты 48 представителей литовской интеллигенции. Среди них оказались генеральные советники Германтас, Мяцкявичус, Пуоджюс, ректор иезу-итской гимназии Баукус, вице-советник по вопросам внутренних дел полковник Наракас . Все они были отправлены в концлагерь Штутхоф (в Германии). Обязанности же генерального советника по вопросам культуры и просвещения (этот пост занимал Германтас) были временно возложены на немецкого профессора Шрайнерта. Еще одной репрес-сивной мерой стала замена Визоки на посту фюрера СС и полиции Лит-вы брищдснфюрером СС и генерал-майором полиции Хармом.

От формирования национальной армии пришлось отказаться. Гер-манская пропаганда представила собственную неудачу так, что литовцы якобы недостойны оказанной им «чести» сформировать свой легион СС; за ними лишь сохраняется «право» поставлять рабочую силу для вермахта и германской военной промышленности.

18 марта 1943 г. все оставшиеся на своих постах генеральные совет-ники выразили готовность подписать все что угодно, в том числе новое (уже третье) воззвание о мобилизации .

На следующий день газета «Ukininko patavejas» опубликовала статью (без заголовка и автора), в которой говорилось, что «в то время как эстонцы и латыши, исполняя свои обязанности, включились в борьбу с большевизмом... некоторые слои литовской интеллигенции отрицательно повлияли на проведение мобилизации». Она также дово-дила до сведения литовцев следующий ультиматум:

«Во избежание строгих мер каждое лицо, подлежащее призыву, обя-зано регистрироваться и поступить на работу. В целях охраны здраво-мыслящего большинства литовского народа от пагубного влияния некоторых слоев политиканствующей интеллигенции и обеспечения дальнейшего выполнения трудовой повинности рейхскомиссар Остланда приказал осуществить следующие меры:

1. Университет (в Каунасе) со всеми его отделами закрывается; по делам народного образования литовцев назначается чрезвычайный уполномоченный.

2. Участвовать в реприватизации сумеют лишь те лица, которые са-ми и их близкие принимают участие в борьбе против большевизма.

3. Лица, уклоняющиеся от трудовой повинности либо содействую-щие другим избежать выполнения трудовой повинности, будут подверг-нуты строгому наказанию...» .

Одновременно были усилены пропагандистские мероприятия, связанные с мобилизацией. Они включали в себя многочисленные ра-диообращения и призывы в прессе за подписью 1-го генерального советника, центрального совета старообрядцев, а затем и литовской конференции. В том же номере упоминавшейся газеты были опублико-ваны «Воззвание к русским старообрядцами в Литве и отрывок из проповеди митрополита Литовского и экзарха Латвийского и Эстонско-го Сергия, произнесенной им 14 марта 1943 г. в Рижском кафедральном соборе .

5 апреля в Каунасе состоялась «конференция представителей ли-товского народа», преследовавшая все те же пропагандистские цели в связи с продолжающейся мобилизацией. На ней присутствовали 93 ли-товских делегата (их кандидатуры подбирал сам Кубилюнас; большин-ство из них работали в литовском самоуправлении, остальные были представителями духовенства, офицерами довоенной литовской армии или литовских полицейских батальонов). Были приняты 3 резолюции (причем без всякого обсуждения, так как их готовили заранее под кон-тролем генкомиссара Литвы фон Рентельна). В них содержались призыв к литовскому народу активно сотрудничать и другие подобные призы-вы, опубликованные через несколько дней газетой «Ukininko patavejas» (19 апреля 1943 г). Была составлена также телеграмма «фюреру герман-ского народа Гитлеру» с выражением преданности общему делу При генеральном советнике Кубилюнасе возник новый орган самоуправле-ния — «Совет представителей литовского народа», в который вошли делегаты конференции . На него возлагалась миссия подготовить очередное воззвание к народу; поскольку призывы за подписью 1-го ге-нерального советника не оказывали должного воздействия на ход моби-лизации.

Рентельн распорядился провести переосвидетельствование уже призывавшихся возрастов (1919—1924 гр.). Явка в призывные комиссии. Состоявшие из представителей литовского самоуправления, осуществлялась по извещению уездных старост и бургомистров. Не явившим-ся грозило строгое наказание (тюремное заключение или принудитель-ные работы в концлагерях). Офицеры в возрасте до 65, унтер-офицеры и ефрейторы до 45 лет, ранее состоявшие на действительной службе и окончившие унтер-офицерскую школу, должны были пройти регистра-цию с 16 до 22 апреля.

Словно предвидя, что откровенная угроза тоже окажется малоэф-фективной (на призывные пункты явились в основном те, кто из-за работы и по другим причинам не подлежал призыву) , Рентельн «обрушился еще на 6 призывных возрастов (мужского пола —1914—1918, 1925, женского — 1914—1922 г.р.). Его распоряжение реализовывали местные мобилизационные комиссии, созданные по указанию 1-го генерального советника Кубилюнаса. Для проведения облав использовались моторизованные команды немецкой полиции и по-лиции Литвы.

Результат акции получился противоположным тому; чего ожидали оккупанты. Началось массовое бегство призывников в леса. Не послед-нюю роль в этом сыграла националистическая оппозиция, «разочаро-вавшаяся» в немецкой власти, члены которой все еще составляли большинство в органах самоуправления, в отрядах «самообороны» и в литовской полиции.

Оправдывая провал мобилизации, Рентельн ссылался как на различные технические» причины, так и на «причины более глубокие», а именно на «расовые качества» литовцев. В одном из писем к немецкому рейхскомиссару в Прибалтике Хинриху Лозе (от 31 марта 1943 г.) он пи-сал, что литовцам якобы свойственны «недисциплинированность, инертность, трусость и лень».

Не добившись от высшего военно-политического руководства Герма-нии согласия на сознание литовской национальной армии, П. Кубилюнас предпринял самовольную попытку сформировать такую армию.

По сообщениям органов государственной безопасности СССР 23—24 ноября 1943 г. в Каунасе под председательством генерала Кубилюна-са состоялось совещание генеральных советников Литвы по вопросу со-здания литовской национальной армии, на которое были приглашены председатель Генерального совета Литвы профессор Биржишка, бывший командующий литовской армией генерал Раштикис и ряд представителей общественности, офицеров бывшей литовской армии. Приглашенный на это совещание генеральный комиссар Литвы А. Рентельн заявил, что готов посредничать в высших инстанциях гитлеровской Германии в пользу это-го мероприятия только при том условии, если ему будут предоставлены достаточные гарантии, что формирование литовских воинских частей пройдет успешно.
После продолжительных дебатов совещание приняло следующую резолюцию:

1. Литовцы, в целях зашиты своей территории, энергично включа-ются в борьбу с большевизмом, для чего необходимо иметь свои воору-женные силы в форме литовской армии.

2. Литовской армией должен руководить немец, пользующийся доверием, как немцев, так и литовцев.

3. Эта армия должна быть создана путем мобилизации в пределах до 150 тыс. Чел.

Резолюция предусматривала, что литовская армия будет создавать-ся как единый военный организм, состоящий из всех родов войск. Пер-воначально предполагалось создать первую дивизию на основе уже существующих полицейских батальонов, что и было закреплено в реше-нии заседания Генерального совета Литвы, состоявшегося 3 января 1944 г в Каунасе. Там же было оговорено, что создание литовской армии возлагается на генерала П. Пляхавичюса, известного организатора фашистского переворота в Литве в 1926 г.

Поделиться32008-12-16 00:23:46

Автор: Зануда
*
Зарегистрирован: 2008-12-15
Приглашений: 0
Сообщений: 29183
Возраст: 56 [1967-09-10]
Провел на форуме:
11 месяцев 2 дня
Последний визит:
2024-02-10 00:23:01

Однако с первых же дней мобилизации в литовскую армию возник-ли серьезные трудности. И дело не только в том, что высшее военно-по-литическое руководство Германии так и не одобрило ее образования, а в том, что сам акт мобилизации от имени литовских представителей без согласия немецкой стороны значительной частью населения восприни-мался как незаконный. Серьезные разногласия между литовскими представителями и оккупационными властями возникли и по многим частным вопросам: численность формируемых частей, их подчинен-ность, командный состав, предполагаемые задачи, дислокация, сроки развертывания.

Газета литовских националистов 27 марта 1944 г сообщала, что генеральный инспектор литовских вооруженных сия Пляхавичюс, на которого было возложено формирование вспомогательной (литовской) армии и, в частности, первой литовской дивизии, не смог договориться по этому вопросу с немецкими оккупационными властями Литвы. Однако ему удалось, наконец, достичь соглашения с представителями германского командования на северном участке Восточного фронта.

В соответствии с этим соглашением предполагалось, что до 1 мая 1944 г. литовцы из так называемых «хиви» сформируют тыловую литов-скую армию численностью 10,5 тыс. человек, причем офицерский со-став будет набран из литовцев. После укомплектования армия будет пе-редана в распоряжение германской армии. При этом штаб созданной ранее Пляхавичюсом специальной части, предназначенной для борьбы с партизанами, автоматически превращался в штаб генерального ин-спектора, а затем и командования литовской армии. 28 апреля 1944 г. Пляхавичюс выступил с радиообращением, в котором призвал литов-цев вступать в ряды создаваемой им армии.

В первую очередь мобилизация проводилась (с 5 по 20 мая 1944 г) в Каунасском уезде. Проходила она вяло, не получив особой поддерж-ки даже среди известных в Литве националистов, стремившихся сохранить независимыми свои вооруженные формирования. К тому же шел 1944 г., и победа фашистов в войне для большинства людей бы-ла уже нереальной. Естественно, что при таком повороте событий ли-товцам не было никакого смысла воевать на стороне фашистов. Лишь отдельные фанатики продолжали упорствовать в своих убеждениях. В результате 8 и 9 мая в Каунасе на мобилизационные пункты явилось, всего около 70 человек. В тот период националистическая газета «И. Лайсве» прямо призывала население не являться на мобилизаци-онные пункты.

Возмущения стали проявляться и среди действующих отрядов Пля-хавичюса, прежде всего из-за того, что литовцы были настроены уже не только антисоветски, но и антигермански. Например, одна из воору-женных литовских групп, направленная в засаду против партизан, вместо этого обстреляла проходивший мимо немецкий эшелон. Другая группа вообще отказалась выступать против партизан и была разоруже-на. Эти настроения обострялись в связи с тем, что оккупационные власти пытались привлекать воинские литовские формирования к репрессиям против самих же литовцев; при совместных действиях немецкие военные вели себя бестактно, даже пренебрежительно по от-ношению к литовским.
Кипение антинемецких настроений в литовских формированиях Пляхавичюса, кроме того, было обусловлено и тем, что командование вермахта направляло литовские отряды на борьбу с польским партизан-ским движением, а за неудачи при вооруженных столкновениях с поля-ками немцы подвергали солдат Пляхавичюса суровым наказаниям, вплоть до расстрела. В конце концов, это привело к массовому дезертир-ству и даже вооруженным стычкам солдат армии Пляхавичюса с немец-кими солдатами.

16 мая 1944 г. начальник СС и полиции в Литве Гёнде опубликовал письмо к уездным комендантам, в котором обвинил штаб Пляхавичюса в том, что он преднамеренно затягивает темпы формирования литовской армии и не берет опытных солдат. Письмо заканчивалось призывом к уездным комендантам подчиняться не Пляхавичюсу, а Бирентасу, назначенному германским командованием ответственным за формиро-вание литовских национальных частей.
Уже 18 мая 1944 г. началось разоружение отрядов Пляхавичюса. В результате принятых немцами мер Пляхавичюс со своим штабом был арестован. Официальным поводом для разоружения войск Пляхавичю-са явился отказ последнего выполнить требование командования вер-махта отправить на северный участок немецкой обороны 20 тыс. литов-ских солдат. Немцы разоружили литовские гарнизоны в Вильнюсе, Ка-унасе, Укмерге, Алитусе, Мариамполе, Кальварии, Варене, Эймишкесе, Валькининкае, Тракае и Рудишкесе. В отдельных случаях литовцы ока-зывали немцам вооруженное сопротивление, особенно сильным оно было в г. Укмерге, Вильнюсе и Каунасе. В Вильнюсе бой продолжался целый день, в Каунасе — трое суток.

Через неделю в Вильнюсе был расклеен приказ о новой мобилиза-ции польского и литовского мужского населения в возрасте от 16 до 46 лет. В случае срыва мобилизации, говорилось в нем, к полякам и ли-товцам будут применены репрессивные меры.

Командованию вермахта удалось-таки во второй половине 1944 г. сформировать боеспособную национальную часть из числа тех литов-цев, которые были вывезены на работы в Германию. Как свидетельству-ют документы, в Кээяине (около Данцига) из них был сформирован ба-тальон «Лиетуве», который впоследствии был переброшен в Укмерге, а затем в Пренау Батальон, однако, так и не проявил себя как боеспособ-ное подразделение до конца войны.

Таким образом, формирования типа полк, бригада, дивизия, армия из литовских граждан для вермахта фактически не были созданы. Более того, на литовцев высшее немецкое военно-политическое руководство «навесило» ярлык низшей, непригодной для службы в германской ар-мии категории населения Прибалтики.

После захвата Эстонии на ее территории вся власть была сосредо-точена в руках главнокомандующего группой армий «Севера фельдмар-шала фон Лееба. 15 сентября 1941 г начальник тыла группы армий «Севера генерал фон Рон от имени фельдмаршала фон Лееба отдал при-каз об образовании так называемого «эстонского самоуправлениям. В соответствии с этим решением была создана и администрация этого самоуправления, в состав которой вошли X. Мяэ, О. Ангелус, А. Вендт, О. Леэсмент и X. Caаp.

Поделиться42008-12-16 00:24:14

Автор: Зануда
*
Зарегистрирован: 2008-12-15
Приглашений: 0
Сообщений: 29183
Возраст: 56 [1967-09-10]
Провел на форуме:
11 месяцев 2 дня
Последний визит:
2024-02-10 00:23:01

Наконец, ввиду ненадежности солдат-легионеров, их целыми подраз-делениями вливали под видом «приобретения боевого опытам в немецкие части. В 83-ю немецкую пехотную дивизию, например, было отправлено пять рот из 15-й добровольческой латышской дивизии СС. Прибывших немецкий офицер построил и сказал, что они присланы для приобретения боевого опыта, будут находиться здесь вместе с немецкими солдатами, слушать их и делать все так, как делают немецкие военнослужащие. Как вспоминают пленные латыши из 83-й пехотной дивизии, в отделениях бы-ло по 10 немцев и 3 латыша, причем латышей одних не ставили на посты, а только вместе с немцами.

Фашистская пропаганда усиленно внушала легионерам страх рас-платы за совершенные ими вместе с немцами злодеяния. При этом в распространяемых листовках говорилось, что русские подвергают плен-ных пыткам, выкалывают легионерам глаза, сдирают ногти и т.д. Это вызывало естественный страх и удерживало часть солдат-прибалтийцев от дезертирства.
Несмотря на подобные факты, необходимо отметить, что значи-тельная часть прибалтийских формирований, особенно полицейские, сражалась против войск Красной Армии упорно и ожесточенно. Мно-гие свидетельства советских партизан, солдат и офицеров подтверждают хорошую обученность легионеров.

Немецкое командование уделяло вопросам боевой подготовки солдат, унтер-офицеров национальных прибалтийских формирований достаточно серьезное внимание, при этом, не ослабляя контроля и создавая условия для мгновенной реакции на любые негативные ситу-ации.

Верховным командованием вермахта был разработан ряд доку-ментов по вопросам подготовки подобных подразделений. Напри-мер, в «Основных направлениях по обучению добровольных помощ-ников от 19.6.1943 г. говорилось о том, что обучение добровольцев проводится с целью подготовки их в качестве надежных соратников в борьбе с большевизмом. Далее следовало разъяснение о том, что в лагерях и др. местах добровольцев необходимо собирать вместе, предоставляя им, соответствующий персонал для надзора и препода-вателей (в том числе и переводчиков); затем на территориях, занима-емых немецкими дивизиями, создавать учебные роты (не более двух) с тем, чтобы дивизионное командование само регулировало все вопросы, связанные с подготовкой новобранцев и их дальнейшим распределением по частям.

Для облегчения обучения необходимо было иметь литературу и пособия на двух языках, планировать занятия как минимум за четыре недели до начала обучения, а в течение всего подготовительного срока добровольцам обеспечивать максимальную учебную нагрузку. Там же сказано, что на содержание учебных программ могут влиять различия в составе, оснащении и численности учебного персонала, положение противника, потребность в добровольцах при немецких войсках.

Для дифференцированного подхода к процессу обучения предполагаемые местные вспомогательные силы, как называли их сами немцы, делились на: добровольных помощников («хиви»), службу порядка («оди»), шуцманшафтов («шума»), полицейские и оборонные команды помощников в общинах («гема»). При этом в подготовке учитывались их дальнейшее назначение и характер возлагавшихся на них задач. Так, «хиви» предполагалось использовать для выполнения служебных заданий в войсках. Они должны были нести охранную и индивидуальную службу, а полицейские в общинах предназначались для помощи бургомистрам и начальникам районов в решении задач местного значения. Оборонные команды помощников предполагалось применять только в экстренных случаях: при появлении «банд» для местной обороны, для борьбы с «бандитами» в своем районе, а обычно они должны были заниматься хозяйственной деятельностью.

Для качественной подготовки национальных прибалтийских формирований немцы создали целую сеть учебных лагерей, баз, при этом использовались как оккупированные территории, так и собственно германские земли.
В Латвии, недалеко от местечка Палкакс, существовал учебный лагерь для подготовки добровольцев в 15-ю и 19-ю дивизии СС .

На территории Польши в Травниках (Люблинское воеводство) был создан учебный лагерь, где проходили обучение литовские и латышские националисты, которые впоследствии использовались не-ким командованием для вспомогательной службы в СС и полиции, в качестве охранников и надзирателей в концлагерях, при усмирении деревень, ликвидациях гетто и т.п. В Польше же, у местечка Дембица, что под Краковом, находился учебный лагерь, состоявший из 100 бараков, в каждом из которых размещалось от 70 до 80 чел. Здесь проходили обучение будущие военнослужащие добровольческого эстонского легиона. После трех месяцев учебы солдаты принимали присягу и направлись в полевые части войск СС. Наиболее достойные унтер - офицеры и офицеры бывшей эстонской армии направлялись на офицерские курсы во Франкфурт-на-Одере. Там после четырехмесяч-ного дообучения они отправлялись в уже сформированные эстонские части и принимали на себя командование различными подразделени-ями. Кроме указанных, офицерские учебные школы для латышей и эс-тонцев существовали в Чехии (г. Бенешау) и Голландии. В г. Фюрстенберг (Германия) находилась школа по подготовке национальных кадров для полиции безопасности. После четырех месяцев обучения ее выпускники отправлялись в подразделения полиции на всей террито-рии «Остланда».

В центрах, лагерях и школах «добровольцев», как правило, обучали строевой подготовке, тактике (действия солдата в бою), ведению кара-тельных операций против партизан, а также осуществлению докумен-тального контроля (жандармерия). Примечательным было, что оружие добровольцам давали только для учебных целей.

Кроме того, в г. Нейхаммер (Германия) находился учебный лагерь для переподготовки выводимых с фронта подразделений. Так, в сентябре—ок-тябре 1944 г в этом лагере проходила переподготовку 3-я эстонская пехот-ная бригада СС, ставшая после обучения и пополнения 20-й эстонской дивизией СС. Иногда для кратковременной переподготовки, особенно во-еннослужащих охранных батальонов, использовались непосредственно территории «Остланда» латышские батальоны охраны частично проходи-ли обучение в местечке Болдерес, в казармах саперного полка бывшей лат-вийской буржуазной армии.

Существовала и так называемая доподготовка — направление в дей-ствующие на передовой немецкие части или в пограничные учебные полки. Там в течение трех недель проходило ускоренное обучение леги-онеров. Основными предметами были уставы и строевая подготовка. За два дня до окончания занятий курсантам давали оружие и направляли обратно в часть.

Такая организация обучения будущих и действующих военнослу-жащих прибалтийских формирований позволяла немецкому коман-дованию с определенной эффективностью использовать их на Вос-точном фронте, в тылу своих войск и для проведения карательных операций.

По данным отечественных и иностранных источников, литовские батальоны принимали участие в боевых действиях на территории Укра-ины, Белоруссии, Югославии и Италии, против войск Волховского фронта. При этом они довольно активно сражались на стороне вермах-та, неся значительные потери.

Так, газета литовских националистов «И. Лайсве» 23 марта 1944 г. сообщала, что в литовских охранных батальонах не осталось и двух третей их первоначальной численности. За период боевых кратковременных действий батальонов с декабря 1943 г. по февраль 1944 г. погибли 450 чел, личного состава, включая 8 офицеров.

В то же время ряд других источников подтверждал падение боевого духа литовских солдат и офицеров. Например, в информационной сводке № 36/115 ГлавПУ РККА за 13 февраля 1944 г. сообщалось, что в среде литовских солдат 256-го охранного батальона, снявшегося в районе г. Шимска в составе 28-й легкой немецкой пехотной дивизии, по показаниям перебежчиков, преобладало упадническое настроение: никто из литовцев не хотел воевать на стороне немцев.
Дисциплина в батальонах была низкой: часто случались дезертирства после отпусков, бегство с позиций во время артобстрела. Дальнейшая судьба литовских батальонов, пожалуй, типична для многих подобных национальных формирований: из-за низких боевых качеств часть их немцы разоружили и расформировали, а некоторые отправили в Литву для борьбы с советскими партизанами; и только несколько батальонов продолжали сражаться в составе германской армии: 13-й батальон использовался для прикрытия участка латвийской границы, по одному батальону дислоцировалось в районах г. Двинска и г. Слуцка, два батальона занимали оборону в районе Минска один находился в районе Люблина, остатки 8-го батальона в Львове .

27 марта 1944 г. в г. Кэзлин (около Данцига) немецкое верховное командование сформировало батальон «Летуве». Это подразделение было переброшено затем на участок фронта рядом с г. Укмерге, а затем в Пренау. Однако, личный состав этого батальона в боях с частями Красной Армии ничем себя не проявил. Так обстояло дело с литовскими националистическими формированиями.

http://www.mil.ru

Страница: 1

Форум Зануды - свободное общение обо всём.

Меню навигации

Пользовательские ссылки