"Мой дядя самых честных правил,
Когда не в шутку занемог,
Он уважать себя заставил
И лучше выдумать не мог.
...

— Скажите: ведь "уважать себя заставил" — это значит умер?"'
То есть как это — умер?! Герой, которому принадлежат эти слова, недоволен тем, что придется "с больным сидеть и день и ночь" и т.д.,— кажется, ясно...
Но — умудрялись спорить, и это продолжается по сию пору.
...
Нет ли тут, в таком случае, другого, переносного смысла? Приказал долго жить, уважать себя заставил...
...
Нелепостей так много, что они ввели в заблуждение даже И.С.Тургенева, который — об этом говорит В.Набоков в своем комментарии к Первой главе — в прозаическом переводе романа на французский (совместно с Виардо, 1863) сочинил следующее: "Когда мой дядя серьезно заболел, он стал придерживаться более нравственных правил" (Des qu'il tombe seriesement malade, mon oncle professe les principes les plus moraux").
Одним словом — или Пушкин построил первую фразу романа, мягко говоря, не совсем удачно, или — или мы ее неверно читаем и понимаем.
Есть, однако, издание, не дающее повода ни для одного из перечисленных недоумений,— Первая глава романа, вышедшая, как известно, в 1825 году. Там есть деталь, ставящая все на свои места.

Мой дядя самых честных правил,
Когда не в шутку занемог;
Он уважать себя заставил...

Как видим, после слова "занемог" — точка с запятой. Это значит, что две первые строки есть законченная фраза, содержащая определенное утверждение.
...
Чтобы убедиться, что это ошибка составителей, обратимся к черновому варианту первых строк романа.

Мой дядя самых честных правил
Он лучше выдумать не мог
Он уважать себя заставил
Когда не в шутку занемог.

Так обнаруживаются синтаксически и семантически бесспорные основания для точки с запятой после "занемог" — знака, закрепляющего смысл: мой дядя — человек самых честных правил в том случае, если он занемог смертельно; только этим он заставил себя уважать — и лучше выдумать не мог.

Не знаю, было ли известно В.Набокову первое издание Первой главы романа, видел ли он точку с запятой. Во всяком случае, интонацию он почувствовал верно — в его прозаическом переводе после первой строки стоит двоеточие:

"My uncle has most honest principles: when taken ill in car-nest, he has made one respect him"
(Мой дядя самых честных правил:
Когда не в шутку занемог,
Он уважать себя заставил...).

Набоковское двоеточие представляет опасную болезнь дяди поступком поистине честного человека; это именно тот смысл, который Пушкиным изначально и подразумевается в размышлениях Онегина.

Одним словом, построение первых строк романа на самом деле синтаксически безукоризненно, нет в нем также тавтологий и иных странностей, о которых шла речь выше. Вот только значат эти строки совсем не то, что мы привыкли думать: в них характеризуется вовсе не дядя, а племянник; точнее, в них представлено отношение заглавного героя к родственнику; их предмет — не сама особа этого родственника и ее "правила", а глубочайшее безразличие заглавного героя к этой особе, вообще — к другому человеку, смешанное с легким презрением (цитата из басни), которое теперь сменяется готовностью лицемерить, идти, "денег ради, На вздохи, скуку и обман". И смысловой "повтор": "Самых честных правил" — "уважать себя заставил",— вовсе не тавтология; его функции многообразны: это и раскрытие, и усиление выраженных в первых строках чувств удовлетворения и одновременно иронии, эти честное — но не без юмора — сознание героем своего цинизма; это, наконец, толчок к рекомендации остальным "родным": "...И лучше выдумать не мог. Его пример другим наука",— не худо, чтобы и "другие" заслужили "уважение", последовав дядину примеру.
...