Каждый раз, когда я показываю кондуктору в электричке удостоверение политрепрессированного, — а нашему брату дарован бесплатный проезд, — я встречаю удивленный взгляд.
По господствующим в обществе мифам, репрессированный — это старый человек, у которого в глазах вся скорбь латышского народа. А я еще не стар, ни скорби, ни латышскости...
Льгота, конечно, нелепая: я и не помню этих репрессий, оковы тяжкие пали, когда мне было три года от роду (на фото), но как говорится: дают — бери. И все же я, как ни странно, свидетель. Все детство и юность прошли среди людей, которые на своей шкуре испытали сталинские репрессии, и кому как не мне понимать, как много лжи сейчас вокруг них нагорожено.