Про то как Миша к искусству приобщался.

Однажды ехал Миша домой с какой-то пьянки,
Слегка его тошнило, хотелось спать и пить,
И вдруг подходит к Мише мужик такой в кожанке,
И предлагает Мише на выставку сходить.

Мол импрессионисты, не знать об этом стыдно,
Туда мол не пробьешся, пускают да не всех,
А после соберемся, с художниками выпьем,
Ну так сказать обмоем их творческий успех!

А Мише очень лестно к искусству приобщиться,
И водки на халяву охота закирять.
Он к мужику: «А можно возьму свою подругу?
Она тихонько, с боку, не будет там мешать».

Мужик ему с ухмылкой: «Старик, зачем там баба?
За ней ведь ухаживать, поверь мне будет лень.
А выставка подпольная, сам знаешь - диссиденты.
Менты за ней охотяться уже четвертый день».

И вот воскресным утром собрались на квартире,
Картины: так, наляпано, зато накрытый стол,
И колбаса «Салями» и водки пять бутылок!
Давай гуляй ребята по полному по пол!

Вдруг тот мужик, что справа, подмигивает Мише,
И шепчет Мише в ухо: «Хорошенький какой», -
И лезет целоваться сопливыми губами,
И шарит по коленке дрожащею рукой.

Тут Миша только въехал: «Так этож голубые!
Да я вам педерасты, Салями, вашу мать!»
Схватил он табуретку и как Арнольд Шварцнеггер,
На право и на лево стал яростно махать.

Как зверь попавший в клетку он в комнате метался,
Разбил серват и люстру, ударил в чей-то нос,
И убежал довольный...
А дома обнаружил, что финский холодильник,
Японский телевизор и две бутылки водки у голубых унес.

(с) гр. "Клиника", 1992 г.