Цитирую А. Широкорада: «Утром 23 июня крейсера "Коминтерн", "Красный Кавказ" и "Червона Украина", минный заградитель "Островский", лидер "Харьков" и 4 новых эсминца "Бойкий", "Безупречный", "Беспощадный" и "Смышленый" начали ставить минные заграждения у берегов Севастополя. Всего было поставлено 609 мин и 185 минных защитников. Минные постановки в районе главной базы Черноморского флота продолжались и в дальнейшем. На следующий день крейсера "Красный Кавказ" и "Червона Украина", лидер "Харьков" и два эсминца продолжили постановку минного заграждения. Было выставлено 330 мин и 141 минный защитник.

Кроме того, минные заграждения были выставлены в районах Одессы, Керченского пролива, Новороссийска, Туапсе и Батуми. Всего с 23 июня по 21 июля для создания оборонительных минных заграждений было выставлено 7300 мин и 1378 минных защитников, то есть более 73% имевшихся на флоте морских якорных мин и более половины минных защитников...

...Самолеты-разведчики доложили, что в Черном море обнаружено от 10 до 20 неприятельских подводных лодок. Узнав об этом, нарком Кузнецов 7 июня приказал Военному Совету Черноморского флота выставить противолодочные сети в Керченском проливе для недопущения прохода подводных лодок в Азовское море. Замечу, что в Азовском море максимальная глубина всего 13 м...

...Между тем вражеские лодки начали действовать. Уже 24 июня в 11 ч 30 мин и в 13 ч 20 мин канонерская лодка "Красная Армения" была дважды "атакована" подводной лодкой противника. 25 июня в 11 ч 15 мин у мыса Сарыч близ Севастополя заметили перископ подводной лодки. Почти одновременно пограничный малый охотник в районе реки Шохе (между Туапсе и Сочи) обнаружил и атаковал подводную лодку. В нескольких километрах другую подводную лодку заметили с наземного пограничного поста.

Наконец, 27 июня разведка Черноморского флота донесла, что через Босфор прошла большая эскадры противника, в составе которой были крейсера и линкоры. Штаб Дунайской флотилии сообщил, что из портов Болгарии и Румынии вышли в неизвест-ном направлении 37 транспортов с войсками. На аэродромах Бухареста «скопления шестимоторных транспортных самолетов для переброски парашютистов».

Но в Москве в Генштабе и командование Черноморского флота разгадали подлый замысел неприятеля - высадить в Крыму крупный морской и воздушный десант. Маршал Б.М. Шапошников срочно позвонил командующему сухопутными войсками Крыма генерал-лейтенанту П.И. Батову: "Вы понимаете, голубчик мой, что успех немецкого десанта в Крыму до крайности обострил бы положение не только на Южном фронте. Из Крыма один шаг на Тамань и к кавказской нефти. Принимайте все меры противодесантной защиты как на берегу, так и внутри Крыма".

Через пару дней в штабе Батова телефоны раскалились докрасна: "Получены данные о высадке воздушных десантов на перевале дороги Симферополь - Алушта и близ дороги Бахчисарай - Севастополь. Тысячи десантников высаживаются с кораблей в районах Судака и Керчи".

Началось! В воздух поднялись истребители, штурмовики и бомбардировщики. Леса и горы прочесывали десятки тысяч солдат, пограничников и местных жителей из истребительных батальонов.

В штабе ждали донесений. Но вот раздаются сконфуженные голоса командиров, прочесавших просторы Крыма - противник не обнаружен! На пляжах Судака и Керчи тоже никто и слыхом не слыхивал о десантниках».1

Так с кем же воевал наш Черноморский флот? С призраком «дуче». В 1941 г. ни немцы, ни итальянцы не имели на Черном море ни боевых кораблей, ни даже катеров. Оставался лишь маленький опереточный румынский флот, который тихо, как мышь за веником, отстаивался в порту Констанца и многочисленных гирлах устья Дуная. Как ёрничает Широкорад, «адмирал Октябрьский вполне мог сказать фразу короля Луи XV в кинофильме "Фанфан-Тюльпан": "Кто украл нашего противника?!" Это было бы очень смешно, если бы не гибель наших моряков, ставших жертвой адмиральских и маршальских фантазий».2

«Война с итальянцами» дорого обошлась Черноморскому флоту. На собственных минах, выставленных около Севастополя, Новороссийска и других наших баз, подорвались многие десятки военных и гражданских судов. Во время осады Севастополя наши суда могли проходить к главной военно-морской базе только по двум узким фарватерам в минных полях и обязательно в сопровождении тральщиков. В результате весной 1942 г. наши быстроходные лидеры и эсминцы тратили времени на переход из Новороссийска в Сева-стополь в три с лишним раза больше, чем в мирное время при отсутствии мин. Немцы знали расположение наших фарватеров. Скопившиеся в районе Фороса в ожидании тральщиков наши корабли и суда становились легкой добычей германских бомбардировщиков.

Итак, собственные минные заграждения стали одной из главных причин падения Севастополя. Другой, не менее важной причиной стало отсутствие боеприпасов. Вообще-то, о нехватке снарядов говорили и раньше. Но тут Широкорад, ссылаясь на авторитетные документы, пишет, что с середины октября 1941 г. командование флота начало вывоз боеприпасов из Севастополя.

«Довольно забавная картина получилась: в конце 1941 г. корабли Черноморского флота вывезли из Севастополя боезапас весом 15 тысяч т, а в начале 1942 г. ввезли 17 тысяч т.

Зачем все это делалось? Ведь формально никто не собирался сдавать Севастополь в конце 1941 г. На батареях Севастополя стояли орудия всех представленных к вывозу калибров. Наконец, рассмотрим даже самый худший и маловероятный случай - падение Севастополя в ноябре-декабре 1941 г. Так, пардон, тыловые склады были завалены морскими снарядами всех основных калибров. Как уже говорилось, в течение всей войны было расстреляно и утеряно лишь 20,6% от имевшихся и полученных от промышленности 305/52-мм снарядов. Аналогичная картина сложилась и по другим калибрам флотских орудий. Так, из 170 780 штук 180-мм снарядов было израсходовано и утеряно в войну 31 796, то есть 18,6%, а из снарядов к 152/45-мм пушке Кане из 113 021 снарядов было израсходовано 29 290 штук, то есть 25,9%, и т. д.

А ведь бравые адмиралы вывезли из Севастополя 1241 тонну 76-мм выстрелов и 750 тонн 7,62-мм винтовочных патронов. Этих-то на складах ГАУ было пруд пруди. Так, еще в 1950-х годах на складах оставались миллионы 76-мм снарядов, изготовленных в 1914-1917 гг. А вот у защитников Севастополя к началу июня их почти не осталось.»!

Далее опять процитирую "Итоги работы артотдела за два года Отечественной войны", с. 29: "Вследствие того, что транспорты из Севастополя уходили один за другим, то к концу ноября месяца 41 г. и началу декабря 41 г. причалы Поти и Батуми оказались забитыми боеприпасами". Убирать снаряды было некому. "Работу в основном выполняли краснофлотцы кораблей. (Вместо того, чтобы воевать! - А. Ш.) Все же к концу декабря месяца 41 г. причалы в Поти были очищены, а с причалов Батуми боезапас был убран только к маю месяцу 1942 г.". Долетел бы до Батуми один Хе-III, сбросил бы пару бомб на огромные штабеля боеприпасов, и что бы осталось от порта и города?»3

Но это не всё. Широкорад посягнул на нашу священную корову - на «танковые полчища вермахта». Он утверждает, что у германского генерала Манштейна, вторгшегося в Крым, танков вообще не было: «В воспоминаниях П.И. Батова постоянно фигурируют крупные танковые соединения. То он говорит о 100 танках у Армянска на 6 октября, то "вечером 19 октября 170-я пехотная дивизия немцев, с которой действовало более шестидесяти танков поддержки пехоты, вырвалась к устью Чатырлыка».

Увы, Павел Иванович, везде указывавший номера германских пехотных дивизий, нигде не дал названия танковых частей. Понятно, что такая же картина наблюдается и в других источниках: у Г.И. Ванеева, А.В. Басова, в "Хронике Великой Отечественной войны Советского Союза на Черноморском театре" и т.д. То есть, немецкие танки ходят по Крыму сами по себе, безо всякой организации, сбиваясь в стада по 50, 100 и более единиц...

...У Манштейна в Крыму был лишь один дивизион штурмовых орудий. В составе 190-го дивизиона имелось 24 76-мм самоходные установки Stug III, созданные на базе танка Т-III. В каждом взводе, состоявшем из двух орудий, имелся один бронированный транспортер боеприпасов Sd.Kfz.253 и одна машина передовых артиллерийских наблюдателей Sd.Kfz.252».4

Лишь в третьем штурме Севастополя участвовали две роты трофейных танков: одна рота из 17 французских танков, другая - из 8 танков КВ.

А как же сотни книг и десятки кинофильмов, повествующих о боях в Крыму и обороне Севастополя, где фигурируют сотни танков?

А как же знаменитая картина Дейнеки? Да и на суперобложке книги Широкорада, где, кстати, нет его фамилии, в небесно-голубом ареоле нарисованы защитники Севастополя и три подбитых немецких танка, а на заднем плане - еще четыре. Вспомним Козьму Пруткова: «Если на клетке слона прочтешь надпись "Буйвол" - не верь глазам своим».

В последнее время мы видим сотни журналистских расследований, высосанных просто из пальца. Но, увы, книга Широкорада буквально пестрит цитатами не только из западных источников, но, главное, из служебных материалов 40-х - 50-х годов, которые совсем до недавнего времени имели грозные грифы.

Думаю, на книгу Широкорада обидятся все, начиная от квасных патриотов и кончая татарскими националистами. Недаром критики его прежних изданий называли Широкорада «русским шовинистом», «русофобом», «национал-патриотом», «коммунякой» и «антисоветчиком».

Рауль СОЛОМОНОВ