Форум Зануды - свободное общение обо всём. |
Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.
Вы здесь » Форум Зануды - свободное общение обо всём. » Свободный » навеяно темой про детский фолклор
ПРО СЕМЕНА МИХАЙЛОВИЧА БУДЕННОГО
По степи, зноем опаленный,
Среди высоких ковылей
Семен Михай лович Буденный
Скакал на рыжем кобыле.
Он был во кожаной тужурке,
Он был во кожаных штанах,
Он пел народну песню «Мурка»,
Да со слезою на глазах.
А в той строке, где ента Мурка
Уже убитая была,
Была мокра его тужурка,
Под ним рыдала кобыла.
Когда же песню всю допели,
И плакать не было уж сил,
Еще два белых эскадрона
Семен Михалыч порубил.
ПРО МУМУ
Зачем Герасим утопил Муму?
Зачем Герасим утопил Муму?
Зачем Герасим утопил Муму?
Ему все это был ни к чему.
Два кирпича он привязал к Муме.
Два кирпича он привязал к Муме.
Два кирпича он привязал к Муме,
Чтоб лучше ей лежать на дне.
А ведь Мума могла еще пожить.
А ведь Мума могла еще пожить.
А ведь Мума могла еще пожить -
Зачем же Мумочку топить?!
Вот так жестоко поступил с Мумой,
Вот так жестоко поступил с Мумой,
Вот так жестоко поступил с Мумой
Литературный наш герой.
Мы за Герасима стоим стеной,
Мы за Герасима стоим стеной,
Мы за Герасима стоим стеной:
Ведь был Герасим – крепостной.
ПРО ЧАПАЯ
Переплыву сейчас через Урал,
Переплыву его с одной рукою;
А если мне дадут звезду Героя,
Я и без рук переплыву через Урал!
Переплыву его, хоть рядом мост,
Но мост - для тех, кто плавать не умеет;
Переплыву, пусть белые краснеют -
Переплыву сейчас через Урал!
Хочу я вечно плыть через Урал...
Пусть мне во тьме сигналят пароходы.
Я буду плыть - какие наши годы!
Переплыву сейчас через Урал!
Переплыву...
С ОДЕССКОГО КИЧМАНА
С одесского кичмана
Бежали два уркана,
Бежали два уркана в дальний путь.
Под Вяземской малиной
Они остановились.
Они остановились отдохнуть.
Один - герой гражданской,
Махновец партизанский,
Добраться невредимым не сумел.
Он весь в бинтах одетый
И водкой подогретый,
И песенку такую он запел:
- Товарищ, товарищ,
Болят мои раны,
Болят мои раны у боке.
Одна заживает,
Другая нарывает,
А третяя засела в глыбоке.
Товарищ, товарищ,
Товарищ малохольный,
За что ж мы проливали нашу кровь?
За крашеные губки,
Коленки ниже юбки,
За эту распроклятую любовь.
Они же там пируют,
Они же там гуляют,
А мы здесь попадаем в переплет.
А нас уж догоняют,
А нас уж накрывают,
По нам уже стреляет пулемет.
За что же мы боролись,
за что же мы сражались.
За что мы проливали нашу кровь?
Они ведь там пируют,
Они ведь там гуляют,
Они ведь там имеют сыновьев.
Товарищ, товарищ,
Зарой мое ты тело,
Зарой мое тело в глыбоке,
Покрой могилу камнем.
Улыбку на уста мне,
Улыбку на уста мне положи.
Товарищ, товарищ,
Скажи моей ты маме,
Что сын ее погибнул на войне
С винтовкою в рукою
И с шашкою в другою,
С улыбкою веселой на губе.
С одесского кичмана
Бежали два уркана,
Бежали два уркана в дальний путь.
Под Вяземской малиной
Они остановились.
Они остановились отдохнуть.
ЦАРЬ НИКОЛАШКА
Царь Николашка, самодержец всей Руси,
Хотя на морду он не очень был красив,
При нем водились караси,
При нем плодились пороси,
И, в общем, было чем поддать и закусить.
Но в феврале его маненечко того,
И тут всю правду мы узнали про него:
Что он рабочих не любил,
Что он евреев изводил
И что не видел дальше носа своего.
Отец Иосиф был народный наш отец,
Он строил ГЭС, он строил ГРЭС, он строил ТЭЦ.
При нем колхозы поднялись,
У лорда слезы пролились,
Капитализму наступил при нем конец.
Ну а потом его маненечко того,
И тут всю правду мы узнали про него:
Что он марксизму изменил,
Что многих жизни он лишил,
И что сидели все в тюрьме до одного.
Хрущев Никита, хоть он ростом был с аршин,
Но дел великих он немало совершил:
При нем пахали целину,
При нем летали на Луну
И лучшим другом стал великий вождь У Ну.
Ну а потом его маненечко того,
Тогда всю правду мы узнали про него:
Он кукурузу насадил,
Гамаль Насера наградил
И еще много кой-чего наворотил.
А мы все движемся и движемся вперед,
Но если кто-нибудь когда-нибудь помрет,
О нем расскажет нам история,
История, которая
Ни слова, ни полслова не соврет.
Я БЫЛ БАТАЛЬОННЫЙ РАЗВЕДЧИК
Я был батальонный разведчик,
А он - писаришка штабной,
Я был за Россию ответчик,
А он спал с моею женой…
Ой, Клава, родимая Клава,
Ужели судьбой суждено,
Чтоб ты променяла, шалава,
Орла на такое говно?!
Забыла красавца-мужчину,
Позорила нашу кровать,
А мне от Москвы до Берлина
По трупам фашистским шагать…
Шагал, а порой в лазарете
В обнимку со смертью лежал,
И плакали сестры, как дети,
Ланцет у хирурга дрожал.
Дрожал, а сосед мой - рубака,
Полковник и дважды Герой,
Он плакал, накрывшись рубахой,
Тяжелой слезой фронтовой.
Гвардейской слезой фронтовою
Стрелковый рыдал батальон,
Когда я Геройской звездою
От маршала был награжден.
А вскоре вручили протезы
И тотчас отправили в тыл…
Красивые крупные слезы
Кондуктор на литер пролил.
Пролил, прослезился, собака,
А всё же сорвал четвертак!
Не выдержал, сам я заплакал,
Ну, думаю, мать вашу так!
Грабители, сволочи тыла,
Как носит вас наша земля!
Я понял, что многим могила
Придет от мово костыля.
Домой я, как пуля, ворвался
И бросился Клаву лобзать,
Я телом жены наслаждался,
Протез положил под кровать…
Болит мой осколок железа
И режет пузырь мочевой,
Полез под кровать за протезом,
А там писаришка штабной!
Штабного я бил в белы груди,
Сшибая с грудей ордена…
Ой, люди, ой, русские люди,
Родная моя сторона!
Жену-то я, братцы, так сильно любил,
Протез на нее не поднялся,
Ее костылем я маненько побил
И с нею навек распрощался.
С тех пор предо мною всё время она,
Красивые карие очи…
Налейте, налейте стакан мне вина,
Рассказывать нет больше мочи!
Налейте, налейте, скорей мне вина,
Тоска меня смертная гложет,
Копейкой своей поддержите меня –
Подайте, друзья, кто сколь может…
КАК НА КЛАДБИЩЕ МИТРОФАНОВСКОМ
Потюремщики, сотоварищи,
Я вам песню сейчас пропою,
Как на кладбище Митрофановском
Отец дочку зарезал свою. (1)
Отец с матерью жили весело,
Но судьба их нелёгкой была:
Над дитём она надсмеялася -
Мать в сырую могилу свела.
Отец дочь любил крепче матери,
Но недолгой была благодать.
Он нашёл себе жену новую:
«Это, Валя, тебе будет мать».
Злая мачеха ненавидела
Семилетнюю дочь-сироту.
Хоть ничем её не обидела,
Но она наказала отцу:
«Ты убей её или сдай в приют,
Только сделай ты всё побыстрей,
А не сделаешь, я тогда уйду –
Мне одной будет жить веселей».
Затаил отец мысль злодейскую,
Перестал он сиротку любить.
В детский дом отдать было совестно –
И решил он тут дочку убить.
«Валя, милая, подойди ко мне,
Я хочу тебе что-то сказать.
Мы пойдём с тобой нынче вечером
На могилку проведывать мать».
А на кладбище Митрофановском
Дочь узнала про думы отца.
Подошёл он к ней, лицо бледное:
«Валя, Валя, прости подлеца».
Тут блеснул кинжал, тут раздался крик,
Кровь горячая тут потекла.
Собрался народ вокруг сироточки,
А Валюша уж мертвой была.
Я кончаю петь песню грустную
И хочу вам, робяты, сказать:
«Как умрёт у вас жена первая,
То вторая уж детям не мать».
Жил-был великий писатель...
Жил-был великий писатель
Граф Лев Николаич Толстой,
Не ел он ни рыбы, ни мяса,
Ходил по деревне босой.
Жена его Софья Андревна
Обратно, любила поесть.
Она не ходила босая,
Спасая фамильную честь.
Из этого в ихнем семействе
Был вечный и тяжкий разлад:
Его упрекали в злодействе –
Он не был ни в чем виноват.
Имел он с правительством тренья,
И был он народу кумир
За роман свой «Анна Каревна»,
За роман «Война да мир».
Как спомню его сочиненья,
По коже дирает мороз,
А роман его «Воскресенье»
Читать невозможно без слез.
В деревне той, Ясной Поляне,
Ужасно любили гостей.
К нему приезжали славяне
И негры различных мастей.
Однажды покойная мама
К нему в сеновал забрела.
Случилась ужасная драма,
И мама меня родила.
В деревне той, Ясной Поляне,
Теперь никого, ничего…
Подайте ж, подайте, славяне,
Я сын незаконный его
ГОП СО СМЫКОМ
- Граждане, послушайте меня,
Гоп со смыком - это буду я.
Ремеслом я выбрал кражу,
Из тюрьмы я не вылажу,
И тюрьма скучает без меня.
Жил-был на свете Гоп со смыком,
Он славился своим басистым криком,
Глотка была так здорова,
Что ревел он, как корова
И имел врагов он полмильона.
Сколько бы я, братцы, ни сидел,
Не было минуты, чтоб не пел -
Заложу я руки в брюки
И пою себе со скуки.
Что же, братцы, делать - столько дел!
Если я неправильно живу,
Попаду я к черту на Луну.
Черти там, как в русской печке,
Жарят грешников на свечке -
С ними я полштофа долбану!
В раю я на работу сразу выйду,
Возьму с собою фомку, ломик, выдру.
Деньги нужны до зарезу,
К Богу в гардероб залезу -
Я тебя намного не обижу!
Иуда Скариот в аду живет,
Гроши бережет - не ест, не пьет.
Падла буду, не забуду -
Покалечу я Иуду,
Знаю, где червонцы он кладет.
- Граждане, послушайте меня,
Гоп со смыком - это буду я.
Ремеслом я выбрал кражу,
Из тюрьмы я не вылажу,
И тюрьма скучает без меня.
Нас со Пскова два громилы, (1) гоп-дери-бери-бумбия, (2)
Один я, другой — Гаврила, гоп-дери-бери-бумбия,
Жили-были, поживали, гоп-дери-бери-бумбия,
Баб барали, (3) водку жрали, гоп-дери-бери-бумбия!
Раз заходим в ресторан, гоп-дери-бери-бумбия,
Гаврила — в рыло, я — в карман, гоп-дери-бери-бумбия,
Баки рыжие срубили, (4) гоп-дери-бери-бумбия,
А потом на них кутили, гоп-дери-бери-бумбия!
Но недолго мы гуляли, гоп-дери-бери-бумбия,
Лягаши нас повязали, гоп-дери-бери-бумбия.
Хулиганку быстро шьют, (5) гоп-дери-бери-бумбия,
И ведут в народный суд, гоп-дери-бери-бумбия!
Нам судья попался строгий, гоп-дери-бери-бумбия,
Мы ему с Гаврилой — в ноги, гоп-дери-бери-бумбия,
Нас подняли чин по чину, гоп-дери-бери-бумбия,
Дали в рыло, дали в спину, гоп-дери-бери-бумбия!
А налево — прокурор, гоп-дери-бери-бумбия,
Он на морду — чистый вор, гоп-дери-бери-бумбия,
0н ведёт такую речь, гоп-дери-бери-бумбия,
«Лет на десять их упечь!», гоп-дери-бери-бумбия!
Вот защитничек встаёт, гоп-дери-бери-бумбия,
И такую речь ведёт, гоп-дери-бери-бумбия,
«Что на душу грех не брать, гоп-дери-бери-бумбия,
Я прошу их оправдать», гоп-дери-бери-бумбия!
Но не тут-то, братцы, было, гоп-дери-бери-бумбия,
Намотали нам с Гаврилой, гоп-дери-бери-бумбия,
Не ходить нам в ресторан, гоп-дери-бери-бумбия,
Не шмонать (6) чужой карман, гоп-дери-бери-бумбия!
КОСТЮМЧИК СЕРЕНЬКИЙ, БОТИНОЧКИ СО СКРИПОМ...
Костюмчик серенький, ботиночки со скрипом
Я на тюремные халаты променял.
За восемь лет немало горя мыкал,
Из-за тебя, моя дешевка, пострадал.
И вот опять схожу я на вокзале,
А ты такая же, как восемь лет назад.
Своими жгучими прекрасными глазами
Ты вновь к себе мой привлекаешь взгляд.
Ты подошла ко мне и сразу так сказала,
Ты по-блатному мне сказала: — Ну, пойдем.
А поздно вечером поила меня водкой
И завладела поим сердцем, как рублем.
Ведь никогда я не был хулиганом,
А хулиганом ты сделала меня,
Ты познакомила с малиной и с наганом
И до тюрьмы меня ты довела.
МАРСЕЛЬ
Стою я раз на стреме,
Держу в руке наган,
И вдруг ко мне подходит
Неизвестный мне граждан.
Он говорит: — В Марселе
Такие кабаки!
Такие там мамзели,
Такие бардаки!
Там девочки танцуют голые,
Там дамы в соболях,
Лакеи носят вина,
А воры носят фрак.
Вытаскивает ключик,
Открыл свой чемодан.
Там были деньги-франки
И жемчуга стакан.
— Бери, — говорит, — деньги-франки,
Бери весь чемодан,
А мне за то советского
Завода нужен план.
Советская малина
Собралась на совет.
Советская малина
Врагу сказала: — Нет!
Мы сдали того суку
Войскам НКВД.
С тех пор его по тюрьмам
Я не встречал нигде.
Нам власти руку жали,
Жал руку прокурор,
И сразу всех забрали
Под усиленный надзор.
И вместо благодарности
Не дале как вчера
Последнюю малину
Прикрыли мусора.
С тех пор имею, братцы,
Одну лишь в жизни цель:
Ах, как бы мне добраться
В ту самую Марсель,
Где девочки танцуют голые,
Где дамы в соболях,
Лакеи носят вина,
А воры носят фрак!
Зигги
ой Леонид во как тебя понесло! Это Я навеяла 
а Мурку могёшь??????????
Отредактировано Эсфирь Иерусалимовна (2013-12-23 22:13:26)
По приютам я с детства скитался,
Не имея родного угла...
Ах, зачем я на свет появился,
Ах, зачем меня мать родила...
А когда из приюта я вышел
И пошел наниматься в завод,
Меня мастер в конторе не принял,
Говорит, что "не вышел твой год"!
И пошел я по свету скитаться,
По карманам я начал шмонать.
По чужим, по буржуйским карманам
Стал рубли и копейки сшибать.
Осторожный раз барин попался,
Меня за ухо цепко схватил...
Тут недолго судья разбирался
И в "литовский" меня засадил!
Из тюрьмы я, мальчишка, сорвался
И опять не имею угла...
Ах, зачем я на свет появился,
Ах, зачем меня мать родила!
НЕ ПЕЧАЛЬСЯ, ЛЮБИМАЯ
Чередой, за вагоном вагон,
С мерным стуком по рельсовой стали
Спецэтапом идет эшелон
С пересылкой в таежные дали.
Заметает пургой паровоз,
В окнах блещет морозная плесень.
И порывистый ветер донес
Из вагона печальную песню.
Припев:
«Не печалься, любимая,
За разлуку прости меня,
Я вернусь раньше времени,
Дорогая моя.
Как бы ни был мне приговор строг,
Я вернусь на любимый порог
И, тоскуя по ласке твоей,
Я в окно постучу».
Здесь на каждом вагоне замок,
Две доски вместо мягкой постели,
И, укутаны в синий дымок,
Нам кивают угрюмые ели.
Двадцать лет трудовых лагерей,
И в подарок рабочему классу
Там, где были тропинки зверей,
Мы проложим таежную трассу.
Утопали в снегах трактора,
Даже «сталинцу» сил не хватало,
И тогда под удар топора
Эта песня в тайге прозвучала.
Среди серых отрывистых скал,
Где раскинулись воды Байкала,
Где бродяга судьбу проклинал,
Эта песня и там прозвучала.
ПОСТОЙ, ПАРОВОЗ!
Летит паровоз по долинам, по взгорьям,
Летит он неведомо куда.
Мальчонка назвал себя жуликом и вором,
И жизнь его - вечная игра.
Постой, паровоз, не стучите, колеса,
Кондуктор, нажми на тормоза.
Я к маменьке родной с последним приветом
Хочу показаться на глаза.
Не жди меня, мама, хорошего сына,
Твой сын не такой, как был вчера.
Меня засосала опасная трясина,
И жизнь моя - вечная игра.
А если посадят меня за решетку,
В тюрьме я решетку пропилю,
И пусть луна светит своим продажным светом,
А я все равно убегу.
А если заметит тюремная стража,
Тогда я, мальчишечка, пропал.
Тревога и выстрел, и вниз головою
Под стену тюремную упал.
Я буду лежать на тюремной кровати,
Я буду лежать и умирать.
И ты не придешь, моя милая мама
Меня обнимать - целовать.
Летит паровоз по долинам, по взгорьям,
Летит он неведомо куда.
Я к маменьке родной, больной и голодной,
Спешу показаться на глаза.
Постой, паровоз, не стучите, колеса,
Есть время взглянуть судьбе в глаза.
Пока еще не поздно сделать остановку.
Кондуктор, нажми на тормоза.
ВАНИНСКИЙ ПОРТ
Я помню тот Ванинский порт
И вид парохода угрюмый,
Как шли мы по трапу на борт
В холодные мрачные трюмы.
На море спускался туман,
Ревела стихия морская,
Вставал впереди Магадан –
Столица колымского края.
Не песня, а жалобный крик
Из каждой груди вырывался.
Прощай навсегда, материк,
Ревел пароход, надрывался.
От качки стонали зэка,
Обнявшись, как родные братья,
И только порой с языка
Срывались глухие проклятья.
Будь проклята ты, Колыма,
Что названа чудной планетой.
По трапу войдешь ты туда,
Оттуда возврата уж нету.
Пятьсот километров тайга,
Живут там лишь дикие звери.
Машины не ходят туда,
Бредут, спотыкаясь, олени.
Я знаю, меня ты не ждешь
И писем моих не читаешь.
Встречать ты меня не придешь,
А если придешь – не узнаешь.
- Товарищ, товарищ,
Болят мои раны,
Болят мои раны у боке.
Одна заживает,
Другая нарывает,
А третяя засела в глыбоке.
Вариант:
А третья зажата в кулаке.
а Мурку могёшь??????????
МУРКА
Прибыла в Одессу банда из Ростова,
В банде были урки-шулера.
Банда заправляла темными делами,
А за ней следили мусора.
Верх держала баба – звали ее Мурка,
Хитрая и смелая была.
Даже злые урки - все боялись Мурки,
Воровскую жизнь она вела.
Вот пошли облавы, начались провалы,
Много наших стало пропадать.
Как узнать скорее, кто же стал шалавой,
Чтобы за измену покарать?
Темнота ночная, спит страна блатная,
А в малине собрался совет:
Это хулиганы, злые уркаганы,
Собирают срочный комитет.
Кто чего услышит, кто чего узнает,
Нам тогда не следует зевать:
Пусть перо подшпилит, дуру пусть наставит,
Дуру пусть наставит, и лежать!
Раз пошли на дело, выпить захотелось,
Мы зашли в шикарный ресторан.
Там она сидела с агентом из МУРа,
На боку висел у ней наган.
Чтоб не шухариться мы решили смыться
И за это Мурке отомстить.
В темном переулке встретилися урки
И решили Мурку пристрелить.
Здравствуй, моя Мурка, здравствуй, дорогая,
Здравствуй, дорогая, и прощай!
Ты зашухарила всю нашу малину,
А теперь маслину получай.
Вот лежишь ты, Мурка, в кожаной тужурке,
В голубые смотришь небеса,
Ты уже не встанешь, шухер не подымешь,
И стучать не будешь никогда.
Чем же тебе, Мурка, плохо было с нами,
Разве не хватало барахла?
Что тебя заставило снюхаться с ментами
И пойти работать в Губчека.
Черный ворон карчет, мое сердце плачет,
Мое сердце плачет и грустит.
В темном переулке, где гуляют урки,
Мурка окровавлена лежит.
А третья зажата в кулаке.
с дeтcтва люблю эту песню
А Ванинский порт .. наливай уж тогда, геолог.
с дeтcтва люблю эту песню
Да, так. Её ж и тёзка Ваш пел и по концертам, и по кабакам, говорят.
и по концертам, и по кабакам, говорят.
и говорят что даже не приёме в кремле
по просьбе т. Чкалова
и говорят что даже на приёме в кремле
по просьбе т. Чкалова
От же ж.
А "окурочек" где?
Товарищ Сталин - наше всё. Хорошая песня.
Как же тогда не вспомнить:
Вы здесь » Форум Зануды - свободное общение обо всём. » Свободный » навеяно темой про детский фолклор