Шведско-финская война 1969 года.3
Пролог.
20-й век, который встречали с надеждой на прекращение всех войн, был отмечен чередой самых кровавых и тяжелых военных конфликтов в истории. Никогда еще такие явления как национализм, взаимная нетерпимость и политические дрязги не достигали подобных высот, и не втягивали столько людей в столь массовые сражения. Однако, на фоне тяжелых военных реалий первой половины столетия как-то забылись менее значимые, мелкомасштабные конфликты, время от времени вспыхивающие по всему земному шару и во времена всеобщего экономического подъема второй половины.
Что представлял собой мир 1960-х-70-х годов? Внимание людей было приковано уже не к зарастающим травой окопам Второй Мировой. Конечно, память сохранилась, как сохраняется она и сейчас, однако даже непосредственным бывшим участником мировой бойни хотелось смотреть вперед, в несомненно светлое будущее, а не назад. До мирового топливного кризиса 74-го экономика мира пребывала в наилучшем виде, постоянно отмечался рост благополучия населения, причем не только в развитых странах. Конечно, все знали, что во Вьетнаме, например, идет кровавая война, что не прекращаются жестокие сражения в Центральной Африке и на Ближнем Востоке, некоторые люди из более счастливых стран даже слышали что-то о кровавом режиме Пол Пота в Кампучии. Однако все это было как-то… далеко, и касалось в первую очередь противоборствующих сторон. Рядового же человека начала 70-х волновали другие вопросы. В массе он был, едва ли не впервые в мировой истории, сыт, одет, обут, здоров и свободен. Он с удовольствием слушал популярную музыку из ставших доступными источников, - катушечных магнитофонов, недорогих радиоприемников и все более массовых телевизоров, хотя и черно-белых, но и по нынешним меркам вполне рабочих и совершенных. Как правило, он не был озабочен вопросами работы и учебы, - и то и другое имелось в избытке, так что он мог даже позволить себе выбор. Человечество осваивало космос, развивало все направления наук, - это сейчас мы знаем, что развитие было слегка однобокое, и тогдашнего роста было недостаточно, чтобы справится с новыми проблемами, однако тогдашний человек не был силен задним умом и сравнивал с прошлым. А в прошлом, еще совсем недавно, такой динамики не было. Быт простого человека поменялся с 1890 года до конца 40-х совсем незначительно. Насколько же его переменили какие-то 20 послевоенных лет! Словом, человек 1969 был вполне оптимистично настроен, настолько, что даже угроза ядерной войны не мешала его оптимизму.
Может быть, поэтому сегодня кажется странным, что такой, казалось бы, знаковый конфликт как война между соседними и ныне безусловно дружественными странами осталась почти незамеченной как историками, так военными наблюдателями. Данная статья призвана хотя бы отчасти пролить на неё свет.
Предпосылки войны: Можно сказать, что их не было, все произошло отчасти из-за досадной случайности. Однако не стоит забывать, что у финнов существуют определенные исторические претензии к Швеции, - долгое время Суоми была провинцией Швеции, и коренное население главным образом являлась крепостными шведской аристократии. Правда, дело было все-таки слишком давно
Официальный повод войны: Поводом для войны стал так называемый (и известный небольшому числу экспертов по военной истории Финляндии и Швеции) «Казус Микеляйнена». Собственно, «казус» имел место быть на шведско-финнской границе в июне 1968 года, когда группа шведских студентов-туристов, находясь, по всей видимости, в нетрезвом виде, пересекла границу с Финляндией и устроилась ночевать в стогу сена, принадлежащим фермеру Клаусу Микеляйнну, чей хутор располагался приблизительно в 5 километрах от покоса. Молодые шведы благополучно переночевали, потом похмелились, потом организовали купание голышом в расположенном неподалеку пруду, - и как раз в это время Клаус Микеляйнен приехал на своей одноконной телеге за сеном. Надо сказать, что фермер был достаточно консервативным крестьянином строгих нравов, опора и гордость финского государства. Поэтому вид десятка голых иностранцев, от которых к тому же разило алкоголем, плещущихся в его пруду (который он регулярно чистил, т.к. выращивал в нем карпов и поил скотину), привел его в замешательство и возмущение. Особенно фермера возмутило то, что чуть менее, чем половину обнаженных купальщиков составляли девушки. Раскрепощенные шведки ничуть не стеснялись своих кавалеров и весело плескались вместе с ними. На взгляд фермера это было верхом бесстыдства, срамоты и непотребства. Поэтому он слез с телеги, срезал своим финским ножом порядочную хворостину, и посредством этого нехитрого, но эффективного инструмента быстро изгнал полупьяную компанию и из пруда, и из Финляндии. Особого ущерба шведы в инциденте не понесли, получив всего-то по нескольку ударов пониже спины. Однако, вернувшись в родной город, они немедленно обратились в полицию, с просьбой покарать или хотя бы оштрафовать допустившего рукоприкладство.
Очевидно, ни сами студенты, ни полиция так и не поняли, что инцидент произошел на территории сопредельной державы. Точно так же фермер Микеляйнен был уверен, что воспитал хворостиной не иностранцев, а каких-то «городских бездельников, которые, всякий скажет! - все, как на подбор алкоголики, развратники и педерасты».
Полиция нагрянула на место происшествия спустя шесть дней. В это время хуторянин с пятью сыновьями как раз занимался загрузкой телеги сеном. Поскольку крестьяне и шведские полицейские друг-друга не понимали, выяснить подробности недавно произошедшего не удалось. Полицию не удивило, что крестьяне не понимают шведского, - такое случалось и раньше, т.к. многие сельские жители севера Швеции говорят на эстонском, саамском и вепсском диалектах. Хуторяне же вообще редко понимали, «что городские фертики им пытаются такое пропихнуть», и тарабарщина из уст чисто одетых шведов их ничуть не смутила. Когда полицейским надоели попытки наладить с хуторянами контакт, они решили что правильней будет доставить несговорчивого крестьянина в участок, а «там начальство разберется». Но с Микеляйненнами этот принцип не сработал. В отличие от шведских селян финны отличались свободолюбием и несговорчивостью, так что завязалась неравная потасовка, - шестеро крепких и сильных финнов против троих шведов. Несмотря на мужественное сопротивление, все трое полицейских были скручены, уложены на воз, и после долгих дебатов, доставлены на хутор, где провели несколько дней в сарае. После этого глава сельской общины решил, что злоумышленников следует передать полиции, - ведь они явно выдавали себя за представителей властей, иначе с чего им напяливать одежду, похожую на форменную, однако совсем другого образца!
«Совсем нас за темных держат, ворюги! Наверняка хотели лошадь увести…»
Словом, через девять дней уставшие и слегка избитые шведы попали в полицейский участок города V. Финская полиция долго не могла поверить случившемуся. Когда наконец, точки над i были расставлены, перед ними извинились и направили домой за счет правительства Финляндии.
На этом инцидент мог бы и завершится. Однако шведское правительство потребовало официальных извинений, поскольку насилию подверглись служители закона, должностные лица, с королевскими гербами на униформе, так что оскорбление можно было считать и адресованным лично правящей особе. Газеты Швеции пестрели гневными статьями, причем риторика сводилась к лозунгам типа «восставшие холопы из южной провинции», «обнаглевшие темные мужики» и тому подобные, оскорбляющие национальные чувства финского народа. Также с аналогичными высказываниями выступили некоторые официальные лица. Швеция, где даже родители не имели права пороть детей ремнем под страхом судебного преследования, негодовала.
Спустя два месяца такой злобной информационной агрессии исчерпалось даже немалое терпение финского правительства. В посольство Швеции пришла гневная нота от Совета Министров Финляндии, с требованием извинится, и забрать свои слова обратно. Нота была отклонена.
Совершенно неожиданно, 21 августа, Финляндия объявила войну Швеции.
Характер боевых действий: Характер боевых действий шведско-финской войны 1969 года был необычным, разительно выделяясь на фоне других военных конфликтов как прошлого, так современности. Впервые обе стороны приняли основной стратегической доктриной глухую оборону. Каких бы то ни было наступательных действий многочисленные военные обозреватели так и не дождались, а стычки имели место только во время боевых действий в воздухе. Впрочем, и они прошли бескровно, поэтому все потери обеих сторон свелись к санитарным.
Возможно, из-за этого об этой войне до невозможности скучно писать, однако, взяв на себя столь неблагодарный труд, нельзя оставлять его на полдороги.
Финская сторона исходила из опыта Зимней войны 1939-40 года, а также из опыта участия в ВМВ. Опыт показывал, что достаточно неплохо получается, если зарыться в землю, и ждать, пока враг сам, тратя деньги на бензин, покрышки и подошвы, придет к тебе воевать, - туда придет, где тебе воевать удобнее. Тот факт, что обе войны Финляндия вообще-то вчистую проиграла, финских военных не особенно настораживал. Во-первых, воевали с русскими, а русские и прочие туркмены, как известно, безумны, потому что вечно пьяны и голодны. Им проиграли еще и немцы, и даже такие великие воины, как румыны. Такому врагу проиграть как-то не зазорно, гордость берет от самого факта, что решились начать. К тому же, в граничных с Швецией районах рельеф местности подходит для обороны едва ли не лучше, чем в Карелии, - голые скалы под метровым слоем снега зимой и глухие болота, окруженные лесотундрой. Поэтому отважные финские военные привычно поплевали на ладони и начали копать очередную укрепленную линию. Её решено было назвать в честь мужественного фермера Микеляйнена, который трудами спешно организованной пропаганды уже стал национальным героем, как первый финн, в одиночку отразивший шведскую агрессию. С сооружением «линии Микеляйнена» следовало поторопиться, - финны считали, что главное продержаться до зимы. Потому что какой же дурак будет воевать с финнами зимой?! Правда, некоторые горячие головы твердили о стремительном рывке на Стокгольм при помощи самоходных резиновых ДОТов, финской военной новинки, которую очень хотелось опробовать. Однако даже они понимали, что СРДОТ имеет слишком малую скорость – примерно 500 метров в сутки, и если бросок и осуществим, то не столько стремительный, сколько постепенный. Обычные в прошлом атаки лыжников на противника, с целью убить спящих шомполом в ухо, были признаны неэффективными. Во-первых, шведская армия на ночь расходилась по домам, где их достать будет затруднительно. Во-вторых, после снятия с вооружения винтовок Мосина шомпола в финской армии остались только довольно куцые, и солдаты им не доверяли как оружию.
Шведские вооруженные силы же внезапно попали в трудную ситуацию. Настроенное против военных расходов левое правительство выступило резко против увеличения оборонных ассигнований. Премьер не смог переломить ситуацию, и парламент заблокировал решение о вступлении в войну. В конце концов, отчаявшись согласовать вопрос с Сеймом и общественностью (хотя те были больше всех повинны в сложившейся ситуации), решено было придерживаться концепции «войну не объявляем, мобилизацию не проводим, но родной земли не сдадим не пяди». В такой атмосфере шведские военные были просто таки вынуждены рыть напротив линии Микеляйнена свою линию укреплений, имени не получившую за полным отсутствием героев.
Другой вопрос, что армия немедленно испытала острый кадровый голод. Шведская доктрина до сих пор состояла в том, что воевать придется с кем-то, кто далеко, - с Россией, Германией или Англией. С Финляндией большинство шведов воевать не хотели. Когда начальник штабов ВВС получил приказ бомбить Хельсинки напалмом, он долго и нервно смеялся, потом где-то раздобыл ночной горшок и отправил в нем приказ обратно в генштаб, вместе с прошением об отставке. Его примеру последовали все ключевые офицеры генштаба, заявляя, что с финнами воевать не надо, а надо лишь пару лет подождать, - как показывает недавний опыт, они сами сдаются, если их к тому не принуждать. Это в корне неверное толкование недавней истории вызвало ряд скандалов, но пацифистов убедить не удалось, ровно как из заставить большую часть шведских военных покинуть свои уютные шведские семьи и переселиться в окопы в промозглой Скании. Юридического же метода давления на них не было, - ведь военное положение так и не удалось ввести.
В итоге остатки шведских штабистов судорожно наловили по гарнизонам и училищам тех офицеров, у которых еще не истек срок контракта, поэтому они не могли подать в отставку без финансовых последствий. Эти офицеры возглавили части, занимающие укрепрайоны, кроме того, ими укомплектовали специальные гарнизоны, создаваемые на случай прорыва финнов в центральные районы страны.
В наихудшем отношении отказались ВВС. Квалифицированных летчиков почти не осталось, кроме того, выяснилось, что на территории Финляндии почти нет объектов, которые можно разбомбить, не антагонизируя финнов до скончания веков. Почти все в Финляндии имелось в единственном экземпляре, стоило дорого, кроме того, часть финского имущества принадлежала русским. Воевать же с русскими никому не хотелось. Кроме того, выяснилось, что ПВО финнов – довольно таки крепкий орешек, и прорыв её будет стоить больших потерь, что в сочетании с кадровым голодом создавало опасность потери авиацией адекватной боевой ценности. Поэтому, по рекомендации одного писателя, главой ВВС была назначена писательница Астрид Линдгрен, которая, как говорилось в рекомендации «лучше, чем кто-либо из других гражданских шведов, в этих делах разбирается». Линдгрен, первым приказом на новом посту, объявила о национальной мобилизации Карлсонов, как самых адекватных воздушных бойцов для данного ТВД и тактических условий. По расчетам шведских ученных, низколетящие Карлсоны весьма трудная мишень для ПВО, так как их сложно обнаружить радаром во время полета с огибанием складок местности.
К удивлению аналитиков, призыв был услышан, - в течении первой недели войны на вербовочные пункты явилось 79 Карлсонов обоего пола, кроме того, примерно полсотни человек, себя за Карлсонов выдающих. Последние были направлены для опытов в крупнейшую в стране психиатрическую клинику им. Св. Августина, настоящие же Карлсоны составили три разведовательно-штурмовых ночных эскадрильи фронтовой авиации. В течении следующих месяцев эскадрильи пополнило еще 56 Карлсонов в возрасте от 16 до 42 лет, т.е. в самом расцвете сил. Они составили еще две боевые эскадрильи, кроме того, была сформирована еще одна эскадрилья дозаправки в воздухе, - «вареньеподовзочная».
Собственно, боевые действия начались (и с некоторой точки зрения, закончились) 16 сентября 1969 года. В этот день финская армия, вероломно, правда, уже после объявления войны и после обеда, решила провести демонстрацию на предполье шведской линии укреплений. После горячих финских дебатов решено было продемонстрировать маневры двух имеющихся у финнов танков Т-28 советской постройки. Эти танки были задуманы как средство прорыва вражеского воображения, и одним своим видом приводили в трепет даже собственные экипажи, - чего же ждать от психики изнеженных шведских городских пижонов?!! После плотного обеда (как выяснилось чуть позже, это было совершенно излишне) экипажи заняли боевые места, и пара сталинских трехглавых монстров совершила непродолжительное дефиле на виду у шведской пограничной заставы (не нарушая границу), в строящейся системе укреплений выполняющей роль опорного пункта. Эффект оказался весьма впечатляющим. Значительная часть гарнизона укрепрайона дала стрекоча. Оставшиеся четверо пограничников в момент демонстрации просто были заняты другими делами, и когда поняли причину паники, бежать было поздно. Они попытались подбить один танк из гранатомета «Карл-Густав», однако из-за малой практики обращения с таким оружием, не смогли попасть в него с шести попыток, а более боеприпасов не нашли. Хотя финны в танках даже не расслышали выстрелов противной стороны, - так их машины гремели и дребезжали, - тем не менее они решили не увлекаться, и пока оставался бензин, вернулись домой, на всякий случай, задним ходом.
Поскольку поле боя осталось за шведами, они объявили себя победителями в этом бою. Аналогичное заявление сделали и финны. Уважая соседей и придерживаясь норм военной этики, обе стороны воздержались от приписок себе значительных побед, однако упомянули высокий моральный урон, понесенный врагом. В некоторой степени это было правдой, - шведы испугались вида танков, но четверо из них не дрогнули и мужественно ответили на агрессию. Финны же более получаса терпели грохот, запах гари, бензина и тряску, однако не менее мужественно выполнили поставленную боевую задачу.
На этом активные наземные действия обеих армий закончились.
Осень противоборствующие стороны провели в оборудовании новых полос обороны, закапываясь в землю все сильнее и сильнее, не жалея труда и бетона. Впрочем, эскадрильи шведских Карлсонов не бездействовали, подвергая позиции финнов регулярным ночным налетам. На вооружении эскадрилий состояли корзины для сброса агитационных материалов, - листовок с угрозами и призывами к сдаче, а также отборной немецкой и голландской фотопорнографией, которая, по задумке мастеров психологической войны, должна была разлагающе действовать на умы финских военных. Однако текст листовок был не вполне продуман, - главным образом, их авторы вдохновлялись пропагандой времен Карла-Густава и Карла XII, которая к описываемому моменту несколько устарела. Поэтому обещания «отменить финнам барщину и ввести взамен легкий продуктовый оброк» звучали малость старомодно. Что до порнографии, то незамутненные крестьянские умы большинства финнов просто не осилили понять смысл изображенного на карточках. С их точки зрения, весь процесс выглядел совсем иначе, поэтому они не увидели в изображениях ничего дурного. Правда, многие использовали качественную шведскую полиграфию в качестве открыток, посылаемых домой на праздники и, позже, на Рождество.
Вспоминает Астрид Линдгрен: «В сентябре 69-го наши ночные эскадрильи совершали боевые вылеты каждую ночь, сбрасывая до шести тонн листовок на противника ежесуточно. Вначале приходилось нелегко. Осень выпала непогожая, требовалось тепло одевать Карлсонов, а это снижало их полезную нагрузку. Низкой поначалу была и дисциплина, - например, когда начальник штаба Ёргинсон поставил задачу на аэрофотосъемку участка между хуторами Ханалапаа и Соварапаа, к северу от Котки, выделенные Карлсоны потратили почти всю пленку, снимая друг друга и сослуживцев, а потом сдали негативы на проявку в обычную студию «Кодак» в Стокгольме. С большим трудом удалось избежать утечки разведданных.
Туго было и с вареньем. Поначалу мы закупали довольно неплохое варенье из Венгрии, - по качеству не хуже нашего, шведского, но гораздо дешевле. Но когда СССР осудил нашу политику по отношению к финнам, венгры закрыли поставки. Пришлось срочно организовать сбор варенья дома. Акции по добровольной помощи ВВС проводили по всей стране, в них участвовала и АВВА, и некоторые другие шведские артисты. Однако варенья все равно остро не хватало… Бывали дни, когда личный состав эскадрилий на шведскую стенку лез от желания совершить налет на врага, но на весь авиаполк было всего пара баночек варенья для тренировочных вылетов и дежурной пары.
Отдельное спасибо сейчас, в мирное время следует сказать самоотверженным Карлсонам из эскадрильи обеспечения. В любую погоду, при любой обстановке на фронте они бесперебойно снабжали боевые части вареньем и мясными тефтелями. Думаю, что никто из ветеранов не вспомнит их дурным словом… Корзины для прокламаций и листовок нам предоставила фирма ИКЕА. Они были очень удобны – их можно было использовать как складной стульчик, а разобрав на части – как контейнеры для посудомоечной машины. В ТЗ этого указано не было, просто инженеры ИКЕА сами рассудили, что будет нам нужнее всего в тяжелых военных условиях, что было, конечно, очень мило"
Прошу простить мне эту пространную цитату (тем более, что мне все равно, простит меня читатель, или возненавидит), однако она чрезвычайно красноречиво передает атмосферу тогдашних настроений. Шведы, имея, несомненный военный и экономический перевес, не могли реализовать своих возможностей, - поскольку не возникало иллюзий насчет реакции мировых держав на настоящий широкомасштабный конфликт. Посетивший Швецию с дружественным визитом генерал армии США Уэстморлэнд, посетив ряд армейских частей и пообщавшись с министром обороны, высказался о армии Швеции в крайне непристойной форме. По его словам, после ухода кадровых офицеров это уже не армия, а сборище клоунов. Никакой военной помощи США Швеции оказывать явно не собирались… Советский посланник старался сохранять дипломатический нейтралитет, однако в ноте советского правительства четко говорилось, что оно не допустит сколь ни будь масштабных боев возле своих границ. Поскольку Финляндия почти вся располагается вдоль границ СССР, намек был более чем прозрачный. Только сейчас перед шведскими политиками раскрывалось во всей полноте коварство финских соседей…
Финны тоже подумывали о перспективах войны. С их точки зрения, шведы уже вдоволь хлебнули последствий неосторожных слов, сказанных безответственными политиками и журналистами, так что стоило уже подумать о мире. Однако финнов остро волновал вопрос постоянных полетов шведских ВВС над территорией Финляндии. Расчет Линдгрен оправдался в полной мере, - финны так и не придумали, как сбивать Карлсонов. Имеющиеся на вооружении ЗРК С-28 «Тетрайдер» советского производства не могли засечь их своими РЛС, ствольные же комплексы ПВО на основе 76-мм зениток Бофорс и орудий меньшего калибра ночью давали слабый эффект, разве что отпугивая Карлсонов от крупных городов. Должного числа прожекторов собрать не удалось. Для борьбы с Карлсонами были закуплены в опытном порядке несколько схожих по летным характеристикам самолетов Ан-2, которые наскоро оснастили поисковой РЛС французского производства и большими прожекторами, чтобы их ослеплять в полете, вызывая падение. Однако толку вышло немного. Едва заслышав шум «Аннушек» шведские летуны приземлялись, и отсиживались в лесах до тех пор, пока шумные ночные истребители не улетали, после чего спокойно возвращались к заданиям.
Другим способом борьбы была попытка организации ловушек. На высокие сосны устанавливались гнезда, где сервировался стол, - плюшки с корицей, варенье сливовое, варенье малиновое, арахис в шоколаде и мясные тефтели. Предполагалось, что на такой точке Карлсон обожрется настолько, что утратит летные качества, а тогда сидящие в засаде егеря смогут поймать его живем, на худой конец, попробуют ткнуть шомполом в ухо. Прознав про эти ловушки, Линдгрен издала приказ по всем частям ВВС, запрещающий вылетать Карлсонам в голодном состоянии.
С наступлением зимы обе стороны пришли к мысли, что воевать дальше глупо. Тогда же начались первые попытки найти мирное решение конфликта, например, - на международной конференции по проблемам развития абстрактной живописи и на Слете Молодых Инженеров по вопросам гидродинамики, шведские и финские представители слегка посидели и пытались найти общий язык. На время этих переговоров прекращались и налеты Карлсонов на Финляндию, а также временно останавливалось обычно непрерывное движение финских СРДОТов.
Вспоминает А. Линдгрен: «Все знали, что один налет наших доблестных эскадрилий на ликероводочную промышленность Финляндии приведет к полному разгрому финнов. Мы отлично знали, где располагаются все стратегические ЛВЗ, как их охраняют и сколько продукции они выдают «на гора»… Очевидно, что потеряв водку, финны не смогли бы оказывать сопротивление в условиях зимы. Однако приказа бить в сердце врага нам не дали до конца войны. Это яркий пример, как политиками приносится в жертву мнение настоящих бойцов, и как кабинетные стратеги решают судьбу войны…»
Все это верно, однако судьбу войны решала в том числе и сама госпожа Линдгрен, ведь она присутствовала в числе шведской делегации 2 января 1970 года на подписании мирного договора в Осло.
По условиям мира, границы обеих стран оставались неизменными. Укрепления решено было сохранить, однако войска из них отведены, за исключением пограничной стражи. Клаусу Миколяйнену были официально принесены извинения шведской стороны, а также моральная компенсация в виде 1000 шведских крон. Со своей стороны, финны повторно извинились за грубость в отношении шведских полицейских и сняли с них обвинения по незаконному пересечению границ. Конференция закончилась концертом группы АББА и фуршетом, где шведы убедились, что не зря оставили стратегические ЛВЗ финнов в целости.
Историческое значение:
Шведско-финская война 1969 года не имела никакого исторического значения и последствий.
