Строго говоря, Ленин достиг высшей власти вопреки всякой логике. Вся его биография до 25 октября 1917 года (по старому стилю) - это цепь почти беспрерывных поражений.
Его исключили из университета, фактически ни за что, он всего лишь молча присутствовал на студенческой акции протеста, но для брата Александра Ульянова, повешенного террориста-неудачника, этого было достаточно. Впрочем, царская охранка создавала ему гораздо меньше помех, чем товарищи по партии. Его так и не избрали единоличным лидером РСДРП, хотя он очень этого хотел и добивался. Его авторитет не признавали, он переругался со всеми видными социал-демократами.
Он отколол от партии группу с громким названием «большевики», но почти на всех съездах она оставалась в меньшинстве. И даже среди большевиков он то и дело оказывался в одиночестве, его идеи и инициативы не принимали ближайшие соратники, осенью 1917 года он готов был действовать в обход ЦК, поднимать вооруженное восстание силами немногочисленных, но преданных отрядов.
За десять лет до того, после провала революции 1905 года, которая застала его врасплох, как впоследствии и февральская революция 1917-го, Ленин попал в ситуацию полной безысходности и безнадеги, остался без средств, без малейшей надежды на успех своего дела.
Многие подпольщики-революционеры в такой ситуации спивались, кончали с собой. Но он никогда не сдавался и не унывал. Сквозь все препоны, несчастья и поражения его вела - и привела - к победе целеустремленность, пламенная энергия и железная несгибаемая воля. И в то же время - редкостная тактическая гибкость. Ленин весь соткан из тех самых «кричащих противоречий», о которых он писал в своей статье о Льве Толстом «как зеркале русской революции».
В политике он был беспримерный, как сегодня сказали бы - безбашенный - авантюрист, постоянно изобретал планы фантастических, невероятных операций.
В марте 1917-го, стремясь пробраться на родину, он всерьез собирался принять чужой облик и даже писал своему товарищу Вячеславу Карпинскому: «Возьмите на свое имя бумаги на проезд во Францию и Англию и я проеду по ним через Англию (и Голландию) в Россию. Я могу одеть парик. Фотография будет снята с меня уже в парике, и в консульство я явлюсь с вашими бумагами уже в парике».
Потом, правда, нашелся менее театральный способ вернуться домой в немецком пломбированном вагоне, что тоже принесло ему впоследствии немало неприятностей вплоть до репутации «германского шпиона».
А раньше, в июне 1905-го, находясь в Швейцарии, когда Ленин узнал о мятеже на броненосце «Потемкин», он приказал своему соратнику Михаилу Васильеву срочно мчаться на Черное море и проникнуть на мятежный корабль. Затем последовали дальнейшие инструкции: «Необходимо сделать все, чтобы захватить в наши руки остальной флот. Я уверен, что большинство судов примкнут к «Потемкину». Нужно только действовать решительно, смело и быстро.
Тогда немедленно посылайте за мной миноносец. Я выеду в Румынию»
Невероятный прожект, который Васильев описывал в своих воспоминаниях, вышедших уже в советское время, похож на приступ легкомысленной хлестаковщины. Но ведь примерно так - решительно, смело и быстро - был захвачен Петроград в октябре 17-го. Да, конечно, революционная ситуация создалась в России без всякого участия нашего героя и его крохотной партии. Да, безусловно, захватом мостов, телефона и телеграфа и даже началом штурма Зимнего дворца руководил Лев Троцкий, пока «вождь» скрывался на конспиративной квартире.
Но перед тем Ленин сумел буквально продавить решение о вооруженном восстании, только ему хватило дерзости на столь отчаянный шаг, без его железной воли большевики никогда не взяли бы власть, и уж точно не смогли бы ее удержать. Событие, которое потом проходили в школах и институтах как «Великую Октябрьскую Социалистическую революцию», было классической авантюрой. Но задумал ее особенный авантюрист. Твердокаменный. Да другие и не выживали в горниле подпольной борьбы с царским режимом.
Когда большевики самым невероятным образом стали правящей партией, они понятия не имели, что делать дальше. Хотя Ленин всегда называл себя учеником Маркса и Энгельса, захват власти он осуществил вопреки всем их заветам.
Да, собственно говоря, из марксизма он взял только инструментарий и терминологию – например, понятие «классовой борьбы». До 25 октября он написал множество статей о будущем политическом устройстве России после победы РСДРП(б), и они сводились к трем тезисам: старое государство должно быть разрушено до основания; на его месте создается мифическое «государство рабочих и крестьян»; затем все это повторяется во всемирном масштабе.
Убежденный атеист, он самым религиозным образом верил в неизбежность торжества мировой революции.
Ленин объявил, что власть переходит к «рабочему классу под руководством революционной партии» и наступает «диктатура пролетариата». Диктатуру эту осуществляли люди, бесконечно далекие от пролетариата, и сам пролетариат это вскоре понял, да было уже поздно.
Зато в результате Ленину могут быть благодарны пролетарии всех стран, кроме его собственной. Они добились осуществления своих социальных и экономических требований, заметно повысили благосостояние, и им теперь есть что терять, кроме собственных цепей. В то же время советским рабочим и крестьянам пришлось нелегко в государстве, в котором они якобы «взяли власть в свои руки».
На самом деле ее взял председатель Совнаркома Владимир Ульянов-Ленин. После 1917 года ему еще много раз пришлось продемонстрировать и неслыханную политическую гибкость, и несгибаемость, чтобы не выпустить власть из своих рук.
