Матросы британского королевского флота имели предостаточно поводов для возмущения. Все это и породило в 1664 году указ короля Карла II: "Немедленно выделить 1200 солдат в готовность к распределению по кораблям флота его величества для несения морской службы..."
Морская пехота должна была: вести бои на кораблях (участвовать в абордажных схватках), захватывать береговые объекты (высаживать десант), поддерживать дисциплину на корабле (выполнять полицейские функции).
Последний пункт этого перечня следует признать первым по значимости. Поэтому лорды адмиралтейства позаботились, чтобы морские пехотинцы ни в коем случае не смыкались с матросской массой — не создавали единого антиофицерского, антиправительственного фронта. Солдаты морской пехоты получали большее жалованье и имели бльшие пенсии, чем матросы. Их лучше обеспечивали (солдаты на кораблях отмечались и раньше. Но тогда они находились на кораблях временно и функции их были другими) материально, а после окончания компании не распускали, как матросов, а размещали в береговых казармах. И, наконец, требования к внешнему чинопочитанию у морских пехотинцев и матросов были различные. Так, в ответ на приказ корабельного офицера матрос отвечал: "Да, сэр!", а солдат морской пехоты — "Хорошо, сэр!". При входе в офицерскую каюту матрос снимал фуражку, чего не делал солдат морской пехоты. При инспекции экипажа по команде "Фуражки долой!", солдаты оставались в головных уборах.
На английском линейном корабле XVII века водоизмещением около тысячи тонн было приблизительно триста матросов, пятьдесят артиллеристов, триста пятьдесят солдат и офицеров морской пехоты. Впоследствии, по мере возрастания роли артиллерии в морском бою, численность артиллеристов увеличилась, а морских пехотинцев — уменьшилась. Однако даже в середине XVIII века в составе команды линейного корабля на триста матросов приходилось двести солдат.