не мое

Сын пошёл служить в Цахал.

Смиловицкий Леонид

      От службы не отказывайся,
      На службу не напрашивайся,
      И помни: берегут платье снову,
      а честь - смолоду.
       
      А.С. Пушкин, "Капитанская дочка".
       
       
       В каждой семье, где есть мальчик, этот вопрос встает рано или поздно, независимо от нашего желания. Когда у меня родился первенец, начальник отдела кадров университета культуры в Минске, бывший полковник Советской Армии, сказал: "Прекрасно, родине нужны солдаты!" Это прозвучало гипотетически, и мы оба улыбнулись. Знал бы я тогда, что через несколько лет волна "большой алии" унесет семью в Израиль, где существует совершенно другая реальность в отношении "человека с ружьем"?
     
  Через 5 лет в Иерусалиме родился второй сын, и когда я сообщил об этом по месту новой работы в Тель-Авивском университете, то услышал знакомые слова на иврите: "Прекрасно, родине нужны солдаты!"
     
В 1992 г., когда мы с женой привезли единственного сына в возрасте пяти с половиной лет в Израиль, я наивно полагал, что мирный процесс наберет силу и сыну не придется служить в сложной обстановке. В 2000 г. Алеше (Алексу) исполнилось 13, вспыхнула интифада "Аль-Акса" (необъявленная война палестинцев - Л.С.), и мои иллюзии развеялись - на крыше дома, квартиру в котором мы купили в Иерусалиме, дежурили снайперы.
     
  По большому счету, время призыва - это пора взросления, когда жизнь отрывает юношу от семейной пуповины, удаляет от родителей и друзей, заставляет самостоятельно принимать решения и рассчитывать, прежде всего, на себя. Однако в Израиле все иначе, расслабиться не дают соседи. Еврейское государство за 57 лет своей истории успело пережить 5 войн и продолжает балансировать на опасной грани. Израиль окружают откровенные враги или "заклятые друзья", которые ждут своего часа.
     
  Здесь не удивляются, почему обществом руководят бывшие генералы, а для того, чтобы сделать карьеру, нет более краткого пути, чем армия. В молодых людях в униформе и с автоматом прохожие видят своих детей, потому что каждая семья переживает подобное.
   
    Начнем с того, что правительство не опасается собственной армии и доверяет оружие уже новобранцам. Алеша получил автоматическую винтовку "М-16" на третий день после призыва, а когда через две недели его отпустили домой на выходные, то снабдили двумя рожками с боевыми патронами, а еще три осталось на базе. Сын приволок домой тяжеленную заплечную сумку, где помещалось все нехитрое имущество, и винтовку. С собой нужно иметь не только пластиковый военный билет, но и удостоверение личности, смертный жетон на шее и водительские права, если они есть.
     
  Вид у сына был не очень, круги под глазами, носки заворачивались внутрь - я поднял с пола его ботинок и понял почему. Не буду кривить душой, мальчик у нас рос не военный. Когда бабушка впервые подарила трехлетнему Леше оловянных солдатиков, он выстроил их в кружок, а потом переставлял с места на место. "Воюют?", - спросил я у него, и был немало удивлен, когда услышал в ответ: "Нет, папа, танцуют". Неужели такой пацифист растет, или сказалось, что у нас мама хореограф - подумал я про себя.
     
Отношение новобранцам в ЦАХАЛ (Армия обороны Израиля) мало похоже на то, что довелось мне пережить в Советской Армии. Начнем с того, что здесь не стригут наголо, а оставляют на голове ёжик в 1 см. Поселили в палатках по двадцать человек, все нехитрое имущество - под кровать. С питанием проблем нет - добавку дают без ограничения, мясо, салаты, соки, гарнир. Командиры следят за 4 обязательными составляющими жизни солдат: чтобы были сыты, хорошо спали, пили достаточно воды и звонили домой. Командир роты лично объезжает семьи подчиненных, чтобы познакомиться с родителями. Приезжал он и к нам - старший лейтенант 24 лет, поджарый, энергичный, с автоматом через плечо. Рассказал, что в первую очередь посещают малообеспеченные семьи, что он видел дома, где негде спать и нечего есть. Таким солдатам армия помогает дополнительно. Есть и солдаты-одиночки, которые репатриировались в Израиль без родных. Для них на выходные подбирают семьи волонтеров или снимают квартиры.
   
   Мы сидели с женой и слушали, а я про себя думал, что не отпущу командира, пока не узнаю номер его мобильного телефона. И тут он вдруг сам предложил: "Записать мой сотовый не хотите? Если что, звоните, без обиняков". Ну и дела, подумал я очередной раз - это совсем другая армия.
   
    В Советской Армии (1977-1979 гг.) разговор по телефону с родителями считался не рядовым событием. Нужно было получить разрешение у командира роты на увольнение за пределы воинской части. Междугородний телефон в Воложине Минской области стоял на почте и, дождавшись очереди, отсчитав копейки из более чем скромного солдатского жалования, можно было наслаждаться редкими минутами разговора с родными.
     
У Алеши, как и всех, мобильный телефон. На звонок домой ежедневно положен час - время, когда нужно успеть принять душ и подготовиться ко сну. Расслабиться не дают, бесконечные занятия, тренировки, кроссы, ночные стрельбы. Через две недели после призыва - бросали боевые гранаты. "Неужели сразу настоящие?" - решил я проверить, что не ослышался. "Нет, - ответил сын, - сначала камень, потом, учебную гранату, которая издает хлопок, а затем уже настоящую". "Курс молодого бойца" (тиранут) в боевых частях - 4 месяца, потом еще 4 месяца спецподготовки по артиллерии и только затем - самостоятельная служба. Мы с женой перестали удивляться, когда сын звонит по ночам - только что привезли с полигона.
   
   Когда я сообщил коллегам на работе, что сына призвали в ЦАХАЛ, - это вызвало неподдельный интерес. Каждый стал вспоминать свою службу, и посыпались вопросы: где, как, в каких частях, трудно ли и насколько, нравится ли в армии? На последний вопрос я сказал, что рано еще ждать объективный ответ. Какому нормальному человеку нравиться муштра? Все говорили одно и тоже - чтобы не пришлось воевать, чтобы вернулся домой живым и здоровым!
   
   Из рассказов сына я понял, почему израильская армия по праву считается лучшей на Ближнем Востоке и одной из первых в мире. Вряд ли командиры Алеши слышали про Суворова, но курс подготовки построен в полном соответствии с его главным принципом: "Тяжело в учении - легко в бою!" Подворотничков нет, строевая сведена к минимуму, честь вышестоящим по званию не отдают. Вместо этого там бегают, ползают, стреляют и прыгают с парашютом.
     
Первым делом молодого солдата приучают к личному оружию, чтобы "М-16" стала чуть ли не частью тела. Носить винтовку положено только спереди, но не за спиной, чтобы можно было скорее воспользоваться ею при необходимости. Оружие нельзя доверять никому. Без винтовки не ступить двух шагов за пределы палатки, с ней спят, ходят в столовую, принимают душ и туалет. Ночью командиры без шума стараются "похитить" оружие из постели сонного подчиненного. Не проснулся - взыскания не миновать. После первой побывки сына домой, мы забыли какие-то мелочи, и я предложил посторожить его вещи, чтобы Леша успел сбегать налегке. Сумку он доверил, а винтовку прихватил с собой, хотя случилось это у подъезда нашего дома в 6 утра. "Приучили", - мелькнуло у меня в голове.
     
  Характер обучения молодого пополнения красноречиво говорит о будущей службе. Заурядными стали ночные стрельбы и марш-броски, приемы держать круговую оборону при нападении вовсе не условного противника, где у каждого солдата заранее определена его позиция. Несение караула, проверка машин на перекрестках и заслонах, когда один солдат из патруля сверяет документы водителя и смотрит багаж, а напарник его страхует. Ни в коем случае нельзя просовывать руку или голову в машину. Специальное упражнение отрабатывает навык поведения при попытке захвата солдата в заложники, при этом нападающие говорят по-арабски. Не только солдатам, но и командирам категорически запрещено пользоваться автостопом (тремп). Военная полиция, время от времени переодеваясь в гражданское платье, имитирует захват "заложника" из числа потенциальных нарушителей этого приказа.
     
В любое время дня и ночи у солдата могут проверить конэнут (состояние боеготовности). Вода во фляге должна доходить до самого горлышка так, чтобы из неё даже немного выплёскивалось. Патроны в рожках - на месте все до единого, пакеты индивидуальной медпомощи, бронежилет и каска были подогнаны по размеру, оружие - почищено.
     
  Впечатление произвел рассказ сына о марш-бросках (масса, ударение на второй слог - Л.С.). Рота в составе 80 чел. с полной выкладкой должна за определенное время преодолеть расстояние в несколько десятков километров. Начинают с ночных переходов в 5 км и постепенно доводят их до 20 км и более. Идут быстрым шагом, почти бегом, а выбившихся из сил - тащат под руки. На роту положено четверо носилок, куда кладут того, кто получил тепловой удар, вывих и не способен самостоятельно двигаться. Если все в норме - на носилках бочка с водой. Во время третьего масса сын подвернул ногу, и четыре человека несколько километров несли его на носилках, по очереди сменяя друг друга, включая офицера.
     
  Здесь я вспомнил своего командира батальона из Воложина, живот которого заставлял его во время плановых проверок из штаба Белорусского военного округа (2 раза в год) впадать в состояние близкое к панике.
     
  Основа основ - дисциплина. Когда после десятикилометрового марш-броска санитарные носилки оказались не на месте, командир заставил всю батарею 40 минут вносить и выносить кровати и амуницию из палаток. В любой армии солдаты представляют единый организм. Здесь нет места для обид и выяснения отношений. Сержант, заметив, что двое подчиненных поссорились, заставил их провести ночь в одноместной палатке, где нельзя было повернуться, чтобы не задеть соседа.
   
   Умников ставят на место быстро. Когда один из солдат попросился на занятиях срочно в туалет, а сам вместо этого решил перекурить, - его на две недели лишили посещения родительского дома. Другому солдату, которого укусил шмель, командир разрешил в виде поблажки купить баночку Кока-Колы в военной лавке. Однако вместе с Колой тот принес еще и бурекас (пирожок с мясом) и начал есть на глазах у других - тут же получил взыскание. Следующий этап для нарушителя - гауптвахта с утроенной муштрой и сниженным рационом питания.
     
  Сон незаменим для восстановления солдатских сил, поэтому он служит поощрением или наказанием. Шесть с половиной часов сна - железное правило. Если пришли в полтретьего ночи со стрельбища, то спать положено + 6,5 часов, и без крайней нужды не будят. Зато в субботу ходить на завтрак не обязательно и можно проспать до обеда.
   
   Занятия на местности совмещаются с учебой в классах. Когда после долгих упражнений на солнце в учебном классе читают лекции, так и хочется соснуть в прохладе кондиционера. Но стоит закрыть глаза на 10 секунд, как тут же нарушитель получает "цфе пгия" (взыскание). Взыскание - задержка на час при выходе в увольнение домой, отжиматься, бегать на время в ограниченном пространстве, наряд вне очереди на кухню, караул и т. д. Если все-таки дремота становится неизбежной, можно попросить разрешение слушать стоя. На вопрос сыну, как он борется с подобным искушением, Леша ответил, что пока еще ни разу стоя не слушал.
   
   По конспектам Алеши я понял, насколько серьезно она поставлена. На политзанятиях обращают внимание на то, что арабы живут хуже, при проверках гражданского населения на блокпостах необходимо быть терпеливыми и, по возможности, снисходительными.
   
   Настоящим откровением для меня стало отношение в армии к гражданскому платью. В субботу солдатам запросто разрешается ходить по территории военной части в "гражданке", и то же самое ежедневно один час перед отбоем, когда солдаты заняты личным туалетом. Командиры без мундира не имеют права налагать взыскания. Гимнастерка - обязательное условие для бесплатного проезда солдата в городском и междугороднем общественном транспорте. Переоделся в "гражданку" - значит, ты в отпуске и покупай билет без разговоров. В Тель-Авиве на железнодорожном вокзале я видел бесплатный буфет для всех, на ком военная униформа.
     
Не меньшей новостью оказалось отсутствие увольнительного билета при проездке домой. Военный патруль сверяет по компьютеру номер удостоверения личности солдата и картина ясна: самовольная отлучка или законный отпуск. При возвращении на базу дежурный по части получает сведения от командира подразделения и вносит изменения в компьютер.

      В начале сентября 2005 г. сыну довелось в числе последних израильских военных покидать Газу. Он вместе с товарищами стоял в охранении и участвовал в демонтаже общественных построек, которые по соглашению с палестинцами запрещалось разрушать до основания. В момент вывода войск министр обороны Израиля Шауль Мофаз заявил, что в случае атак террористов армия будет действовать против них, как он выразился, "с нулевой терпимостью" (совланут эфес). "Хамас" и "Исламский джихад" отнеслись к предупреждению серьезно, и вывод войск из Газы прошел без потерь.
     
  Понятно, что служба в боевых частях - "не сахар", и далеко не все готовы преодолевать эти трудности. В Израиле нет недостатка в пацифистских организациях, которые учат, как уклоняться от призыва и симулировать. Подробности об этом можно легко почерпнуть на любом языке в Интернете. Сын наших знакомых, парень "кровь с молоком", игрок молодежной сборной "Маккаби Тель-Авив", для того чтобы не попасть в боевые части, начал снижать свой профиль - уровень физической и умственной подготовки. Он придумывал несуществующие болезни - рассеянное внимание, неспособность сосредоточиться, необъяснимые головные боли, головокружения от высоты и пр. Дочь других знакомых объявила, что она не воспринимает пищу из солдатской кухни. В течение несколько месяцев она искусственно вызывала рвоту, пока ее комиссовали. В третьей семье - отпрыск мочился в постель, чтобы добиться перевода в нестроевую часть.
   
   Однако в целом увиливать от службы для новых репатриантов не характерно. Составляя 10% от общего населения Израиля, юноши и девушки из бывшего СССР насчитывают сегодня четвертую часть личного состава боевых подразделений ЦАХАЛ. В элитные части - морской спецсназ, спецсназ Генерального штаба, спецсназ Разведывательного управления, группы захвата и быстрого реагирования "Дувдуван" (вишенка), "Шакед" (орешек), "Римон" (гранат) и др. - существует очень высокий конкурс. Принимают только добровольцев, а отбор начинается за полгода до общего призыва в армию. Знаю об этом из первых уст - сын наших родных для того, чтобы быть принятым в "Шаетет 13" (морской спецсназ), прошел четыре тура, в каждом из которых отбирали по 20 чел. из 500 кандидатов!
     
Чем можно объяснить стремление наших мальчиков служить, без преувеличения, на переднем крае? Выполнить свой долг (летром ле мдина), поучаствовать в "экшн", сделать карьеру или проверить себя? У каждого свой ответ на этот вопрос. Сын моего коллеги из Витебска, прослуживший три года в отряде по задержанию разыскиваемых террористов, "не вылазивший" из Хеврона, Газы, Рамаллы и Дженина, после демобилизации был принят в ШАБАК (служба общей безопасности).
     
  Попасть в боевые части дано не всем. Если в семье единственный сын или дочь, то для того, чтобы приняли в боевые части, требуется согласие родителей. Соседка по дому назвала своего сына "дураком" за его желание отправиться в элитные парашютно-десантные войска: "Ведь там стреляют!" Но молодой человек рассудил иначе: "Если не я, то кто же"? И настоял.
     
Для тех, у кого существуют проблемы со здоровьем, неуверенность в себе, или просто нет мотивации, можно стать "джобником", как в Израиле называют солдат вспомогательных частей тыловой службы (job - работа). Курс молодого бойца у них упрощен до трех недель. Джобникам в тирануте дают только почувствовать армейскую дисциплину и понять, что на несколько лет молодые люди себе не принадлежат. Семейным с одним ребенком армия выплачивает пособие, равное минимальной заработной плате, и большинство каждый день ночует дома. При рождении второго ребенка военнослужащего досрочно увольняют в запас.
   
   Застарелая головная боль Израиля - отношение к призыву ортодоксальных евреев. 250 тысяч слушателей ультрарелигиозных иешив ссылаются на то, что им нужно учить Тору, и нельзя брать в руки оружие. Они не участвуют даже в альтернативной службе (ширут леуми). Как правило, туда идут девушки из семей религиозных сионистов, а их старшие братья в вязаных кипах - служат в ЦАХАЛ наравне со светским населением. Пока в стране нет Конституции, а многие права государства принадлежат Верховному раввинату, изменить эту ситуацию невозможно.
     
  Национальный и религиозный портрет учебной артиллерийской роты Алекса более чем своеобразен. Кроме евреев, родители которых репатриировались в Израиль из Европы, Азии, Австралии, Эфиопии, Южной Африки, Латинской Америки, США и даже Индии, в ЦАХАЛ служат мусульмане - друзы, черкесы, бедуины и арабы-христиане, при условии, что они граждане Израиля. После срочной службы своих детей, родители которые по Галахе не считаются евреями, меняют статус временных жителей на полноправных граждан страны. Несмотря на отличия в вероисповедании (иудеи, мусульмане и христиане), все новобранцы присягают на верность государству Израиль на Танахе - Ветхом Завете.
   
    Армия учитывает даже такую "мелочь", как неписанные исторические традиции. "Бухарцев" (евреи-выходцы из Закавказья и Средней Азии), друзов или черкесов не принято посылать на кухню, потому что в их семьях домашнюю работу исполняют только женщины. Насколько я помню, в Советской Армии, "лицам кавказской национальности", под которых иногда подстраивались евреи, разрешали только отпускать усы.
   
    Внеуставные отношения, представляющие до сих пор неразрешимую проблему в бывшей Советской, а ныне Российской армии, в ЦАХАЛ сведены к минимуму. И не только потому, что притеснение старослужащими молодых карается строго. У всех в руках оружие, которое стреляет - лучше не искушать судьбу. Солдаты не заперты за зеленым забором в течение трех лет, а ну, как обиженный молодой приведет защитников из дома, чтобы посчитаться с "дембелями"?
 
     Из уважения к вере и национальным традициям страны исхода солдат ЦАХАЛ может рассчитывать на дополнительный отпуск. Накануне Рош-ха-Шана два бывших ешиботника (учащихся иешивы) из Иерусалима и Цфата заявили, что не чувствуют на базе авират хагигит (праздничной атмосферы - Л.С.) - их отпустили домой к семьям на сутки. Алеша сделал из этого вывод, что накануне 31 декабря можно будет рассчитывать на увольнение. Внеочередной отпуск, если нет претензий по службе, можно получить по случаю дня рождения родителей, братьев и сестер. Поездки домой призваны облегчить сверхнагрузку на службе, не позволяют отдалиться от дома и дают ощущение, что самые близкие люди находятся рядом, что защита родного дома - это не абстракция, а реальность.
   
    В дни памятных дат еврейского календаря (9 Ава, Йом Кипур), по желанию, можно соблюдать пост, даже если не носишь кипу. На это время солдата освобождают от занятий и работ. Но голод - не тетка, особенно в молодом возрасте, и подавляющее большинство предпочитает не испытывать себя без еды, а продолжать нормальную службу. В субботу взыскания не накладываются, зато уже с заходом солнца, а не на утро следующего дня, - начинаются армейские будни.
     
  ЦАХАЛ хорошо организовал обратную связь с родителями. В канун нового еврейского 5766 года мы с женой получили цветную поздравительную открытку из части, где служит Алёша, а сыну - купон в 500 шекелей (почти 110 долларов) на покупку лучшей спортивной обуви. За неделю до принятия военной присяги пришло специальное приглашение на это торжественное мероприятие. Подробная карта, приложенная к нему, подробно указывала, как лучше добраться до "Бейт тутхан" (дом артиллерии) в Зихрон Яков, и расписание церемонии. В письме приводились контактные телефоны, факс и даже адрес электронной почты армейской базы сына. Жалование Алёши воинская бухгалтерия посылает на специально открытый по этому поводу его банковский счет, армия застраховала сына, а банк -со своей стороны, предложил дополнительную льготную страховку.
   
   Наверное, самым трудным было 2 ноября 2005 г. Накануне вечером дали поспать четыре часа, потом всю батарею в полвторого ночи подняли и совершили масса на 25 км. Шли быстрым шагом и бежали в почти полной темноте. Дорог не было, маршрут пролегал по пересеченной местности. Некоторые солдаты проваливались в ямы и рытвины. Останавливались всего несколько раз по 10 мин., чтобы напиться и перевести дух. Вместе с артиллеристами бежала собака, которая месяц до этого прибилась к батарее. Солдаты ее подкармливали, а потом весь тяжелый маршрут в 25 км она проделали с ними до конца. Боялась, что ее бросят?
   
    Через три с половиной часа все были на конечной точке, но отдохнуть не дали. Вместо этого разбили палатку, куда заходили по одному в противогазах, где был распылен слезоточивый газ. Сержант задавал вопросы, а в конце приказывал снять маску и 10 секунд продолжать отвечать (чтобы нельзя было задержать дыхание). Когда солдат, глотнувший этой отравы, выскакивал из химической палатки, как ошпаренный, его место занимал следующий.
   
    В конце тиранута были составлены боевые расчеты - стрелок, заряжающий, радист, командир самоходной пушки. Сначала спросили желающих, хотя все обязаны овладеть смежными специальностями, чтобы заменить товарища в бою.
 
    Занятия по теории и практике вождения вела девушка-инструктор. Сын учился управлять 26-тонной громадиной, с орудием калибром 157 мм, и боекомплектом снарядов весом от 30 до 45 кг каждый.
   
    В начале ноября неожиданно позвонил сын и сообщил, что на неделю их переводят на охрану поселений. Его распределили в Гивон под Иерусалимом. Принимая во внимание, что до этого шли занятия в классах, батарею вывезли на полигон, где они обновили навык в стрельбе из автоматов.
     
  Как не посетить его в шаббат? Мы с женой и младшим сыном Моше приехали и застали в Гивоне 11 солдат во главе с офицером и сержантом, которые оказались не намного старше своих подчиненных. Их поселили в "эшкубите", небольшом бетонном домике, напоминавшем вагончик, снятый с колес. На кухне я обнаружил четыре бутылки вина (крепость 12 градусов) для кидуша (необходимый элемент субботней трапезы). Надпись на стене разъясняла, что посуда с синим ободком - для мясных блюд, а с красным - для молочных. Еврейская армия, как иначе?

       Я смотрел и думал, что дожил до того момента, как мой сын из пятилетнего мальчугана, которому вручала пакет с конфетами служащая от "Сохнут" в аэропорту им. Бен-Гуриона, превратился в солдата, в котором нуждается страна.

http://world.lib.ru/s/smilowickij_l/zahal1.shtml

    Сладенького не хотите?
       
       В Израильской армии солдатам положены конфеты, что составляет неотъемлемую часть сухого пайка. Во время своей службы в Советской Армии "сладкую" потребность мы удовлетворяли самостоятельно в воинском буфете, который назывался заманчивым словом "чайная". Пирожные, овсяное печение и халва были самым любимым лакомством. За исключением пирожных - все остальное входит в паек в еврейской армии. Внимание к солдату? Да, но прежде специалисты просчитали потребность в углеводах для организма при повышенных нагрузках и сочли, что это необходимо. Я спросил у сына, едят ли солдаты конфеты? И услышал, что да, если не выбрасывают. Не съели - выбросили, хранить негде. Да и кто ценит дармовое - еще привезут.
       

      "Миздар буша"
       
       Личные вещи солдата без острой необходимости не досматривают. Это считается вторжением в личную жизнь. Помню свою службу, когда все имущество хранилось в тумбочке у кровати, а то, что ценнее - в коптёрке у старшины роты. В ЦАХАЛ у солдата есть железные "локкеры" (англ. lock - "запереть"), которые внешне напоминают несгорающий ящик. Желающие вешают еще навесной замок на более чем вместительную солдатскую сумку. Но есть подразделение маленькое и все на виду - эти предосторожности ни к чему и к ним не прибегают. Солдаты в боевых частях на месте не сидят, их все время перемещают с одного маслуля (направления) на другой - пустыня на границе с Египтом или граница с Сирией и Ливаном на Голанских высотах, оцепление и блокпосты в районе Иерусалима, и получается, как в той песне - "все своё вожу с собой". Только в редких случаях проводятся то, что называется "миздар буша" (иврит - "построение стыда"). Если пропало что-то из воинского имущества - всех неожиданно выводят на открытое место с вещами, и сержант совершает осмотр. Недавно так обнаружили армейскую палатку.
       

      Еда по правилам
       
       Права солдата в ЦАХАЛ защищены настолько, что для вегетарианца существует отдельный паек, а повар готовит отдельную порцию. На ужин Леша и все его товарищи на базе остались голодными, потому что раввин уличил повара и кухонный наряд в смешении мясного и молочного. Кухню закрыли, и все остались без ужина, как солдаты, так и офицеры. Мне показалось это кощунством - как можно оставить без еды солдата? Даже в тюрьме кормят, нет пытки голодом. В карцере хлеб и вода положены даже провинившемуся. Рядом с базой находится Модеин-Иллит (20 км от Иерусалима), где живут ортодоксы. Именно их защищает передовой пост на высотке, на котором служит сын. Накануне в пятницу Леша и его товарищи противостояли толпе демонстрантов в сто человек (палестинцы, израильтяне-"леваки" и приезжие анархисты из разных стран). А тут оставили без ужина ... Но голодными никто не остался, сбросились и заказали на всех пиццу с кока-колой по телефону. Для меня же оказался неповторимый сюжет израильской мозаики (14 мая 2006 г.).
       

      О пользе дубинки
       
       Леша не только разъезжает на своей пушке, но и проверяет гражданские машины на блокпосту. По пятницам у Модеин-Иллит проходят демонстрации палестинцев и их дружков, которые, чтобы "побузить" собираются на шоу с адреналином. Когда толпа идет на забор и ворота, нужно дать отпор. В противном случае наглость нападающих удесятеряется. Для разгона демонстрантов солдатам выдают шлемы с забралом и щиты из пуленепробиваемого стекла, резиновые пули и деревянные палки. Предупредили, что стрелять "резиной" разрешено, если расстояние не превышает 30 м. В противном случае можно покалечить или убить. Если расстояние уменьшилось - лупи палкой и закрывайся щитом. Стрелять разрешено не только, если у нападающего в руке нож и пистолет. Необходимо соблюдать три условия у нападающего: "намерение", "возможность" и "способность". Другими словами старушку с автоматом, который она еле волочит по земле, не нужно убивать. В противном случае попадешь под суд.
       

      Отстал
       
       Леша пришел на побывку домой, а мы отсутствовали. Кто разбудит его в полпятого утра? Одна надежда на будильник, но он у нас придурью. Отстает или бежит вперед, в общем, беда. Начал я Леше по телефону объяснять, как нужно завести будильник правильно, чтобы он прозвонил вовремя.
   
   Сын выслушал меня, потом говорит: "Не беспокойся, у меня будильник в мобильнике". "Как я отстал!", - пронеслось в голове, просто страшное дело!
      (15 июня 2006 г.)
       

      Какой сегодня день?
       
       Известно, солдаты считают время службы. Каждый по-своему, кто иголочкой в карманном календаре прокалывает, кто галочки ставит, кто еще как-то. Первые месяцы мы напоминали Леше его "юбилейные даты" - минул месяц службы, два, три. Сын почти всегда удивлялся - неужели, так быстро? Служил напряженно: караулы, наряды, учеба, короткий отпуск домой на сутки - двое. И снова по кругу. Время и летело стремглав.
       Приближалась годовщина. Всем, кто имел отношение к армии, известно, какая это важная дата. В Израильской Армии - призыв каждые четыре месяца, значит позади у сына уже ровно три новых пополнения "молодых".
       Мы с женой по-своему готовились, но Лёша опередил. Неожиданно он позвонил в 0.15 ночи и спросил:
      - Какой сегодня день наступил, не забыли?
      - Нет, - дружно ответили мы с Витой - 7 августа.
      - Да, уже пятнадцать минут, как 7 августа наступило!
       В его голосе слышалась радость. Видно, не один он вспомнил. Казарма гудела
      (8 августа 2006 г.)
       

      Заговор молчания
       
       Приезд в Сочи оказался по времени не самым удачным. ЦАХАЛ (Армия Обороны Израиля) вошел в Газу, бомбил базы ХАМАСа и Исламского Джихада. Начался конфликт на Севере, переросший во вторую Ливанскую войну. Мы с тревогой слушали по местному радио о развитии событий. Российские средства массовой информации оставались тенденциозными. Слушать "Коль Исраэль", "Голос Америки", "Свободу" или даже Би-Би-Си возможности не было, и мы оказались в информационном вакууме.
       
ТВ, радио и пресса кричали о беженцах из Ливана и масштабах разрушений, нанесенных гражданским объектам ВВС и артиллерией Израиля. "Хизбаллу", зачинщика войны, СМИ России называли сначала "террористической" организацией, а потом арабскими силами сопротивления.
       
Я сделал для себя открытие, что Кондализу Райс, чернокожую государственного секретаря США, умницу, доктора философии, профессора, знатока русского языка (диссертацию по советским диссидентам) - в России не любят. В Израиле ей восхищаются, настолько она виртуозно и профессионально исполняет свои обязанности, настойчиво добивается поставленной цели, четко и ясно формулирует задачи, отвечающие стандартам гуманитарных и демократических ценностей.
     
  Я давно утратил иллюзии в отношении режима Путина, особенно после того, как в феврале 2006 г. он официально пригласил в Кремль главу политбюро ХАМАСа Халеда Машаля, скрывавшегося в Дамаске. Путин шокировал всех заявлением, что не считает ХАМАС террористическим образованием - у каждого своя компания. Сразу вспоминаешь слова Ефима Шифрина о том, что "в России возвращаются времена, когда можно будет вспомнить о фиге, глубоко спрятанной в кармане".
       
Когда в Сочи узнавали, что мы из Израиля, то спрашивали - вы беженцы? "Что там у вас происходит?" Я отвечал, что Хизбалла и ХАМАС - это "Чечня" на Ближнем Востоке. Нарыв вскрылся, и нужно чистить гной. Это болезненно, опасно, но необходимо.
     
  Когда говоришь с людьми на их языке, тебя понимают скорее.
       

      "Подарочек" от террористов
       
       Сын звонил нам из сектора Газа почти ежедневно. Алеша делился, как прошел день, какие планы, что нового. По моей просьбе разговор начинался с фразы - "Я жив-здоров, и у меня все в порядке". Спать им давали от двух до трех часов в сутки. Остальное время - нужно быть начеку, сидеть в самоходной пушке (калибр 152 мм) в ожидании открыть огонь, подносить снаряды, расфасовывать порох, нести караул. Были дни, когда только одно орудие сына выпускало в сторону Газы по 40-50 снарядов, каждый из которых весил 43 кг. И все это на жаре под сорок градусов!
     
Дикое напряжение изматывало. На вопрос, как можно действовать разумно и не спать сутками, слышали: "Все так. Заменить некем, привыкли". В результате один солдат, которого в 4 утра послали готовить пушку к стрельбе, завел мотор и уснул. Другой - послал снаряд в зарядное устройство обратной стороной, и чуть не произошла трагедия.
       
20 июля 2006 г. было ЧП. В телефонном разговоре Алеша сообщил, что есть секрет, но маме не говорить. В их палатку угодил "кассам" ХАМАСа. Именно такими снарядами палестинцы обстреливают город Сдерот и киббуцы на юге Израиля. Устройство, запускающее "кассамы", напоминает миномет. Примитивное, но вполне может убить.
     
Раздалась команда "гэшем саголь" (фиолетовый дождь). Завыла сирена. Снаряд шлёпнулся в пятнадцати метрах от сына, прямо между кроватями. К счастью, не разорвался, и все остались целы. В брезентовом покрытии палатки зияла дыра 1 м. Х 1 м.
     
Никто не пострадал, но ощущение было очень сильное (30 июля 2006 г.).
       

      Решили навестить
       
     
  Алеша прослужил уже больше года, участвовал в боевых действиях в Газе. День рождения Виты мы решили провести с сыном, которого накануне на неделю перевели с базы "Шифта" в Негеве на охрану поселения "Сусия". Это Западный берег реки Йордан, всего 72 км от Иерусалима.
   
    Вита приготовила противень картошки с грибами, запеченными в духовке. Положила в сумку сладости, которых не хватает в солдатском рационе, "Бира Нэшер" - безалкогольное пиво. Нужно было забрать смену белья, привезти зубную пасту с полотенцем. Словом, совместить приятное с полезным.
   
   В субботу дороги пустые абсолютно. В Иерусалиме, где, как и в других городах Израиля, кроме Хайфы, не ходит общественный транспорт, частных машин то же раз два и обчелся. Но стоило выехать за пределы города, как все вообще вымерло. Ни справа, ни слева, ни сзади, ни спереди - только наша "Рено Миган". Сразу за Иерусалимом нужно было проехать "квиш га-минарот" - шоссе туннелей. У выхода его на горе нависает деревня Бейт-Джала, знаменитая тем, что оттуда в 2000 г. в течение девяти месяцев палестинские боевики обстреливали Иерусалимский район Гило и проезжавшие машины. С тех пор сохранились высоченные бетонные заслоны.
     
Очень скоро появились арабы на осликах, женщины в чадре и парандже, фрукты и овощи с продавцами-мальчишками на обочине. Арабы никогда не носят черных очков и головных уборов, у большинства мужчин усы. Мы ехали в гордом одиночестве и даже не включили радио или магнитофон, шаря глазами по сторонам. Слева и справа дороги до самого горизонта раскинулась обожженная солнцем пустыня. Никакой растительности. Несмотря на это пейзаж завораживает. Даже после 15 лет жизни в Израиле подобная картина не оставляет меня равнодушным, о туристах или гостях и говорить нечего.
     
  В стороне остался Хеврон. Два раза проследовали блок-посты, где пограничники с пристрастием досматривали арабские машины. Для еврейского транспорта отдельная полоса - езжай свободно, только махни ручкой. Несколько раз на глаза попадались укрепленные высотки с антеннами и пулеметными точками за бетонными блоками. Новенькое шоссе, положенное будто вчера, патрулировал с интервалом в четверть часа военный патруль. У Кирьят-Арба охранник по-русски помог уточнить дальнейший маршрут, и через полчаса мы были у цели.
     
Поселение "Сусия" - это около 100 домов, "караванов" (снятые с колес домики) и каровилл (двойных караванов). Чем заняты жители, мы выяснить не успели, но, судя по теплицам, не все их обитатели уезжали работать в город. Школа, бассейн, иешива, магазин, мастерские, военный интернат для подростков. И все это на деньги зарубежных спонсоров и госказны - то есть и за наш с Витой счет, как налогоплательщиков.
   
   После обеденного сна начали появляться жители. Мужчины и мальчики в вязанных кипах (сионисты, не ортодоксы), а женщины и девочки в длинных платьях с закрытыми локтями и обязательно с покрытой головой. Многие смотрели с плохо скрываемым любопытством. Сначала я отнес это на счет обычного деревенского любопытства и рефлекса академика И.П. Павлова "Что такое?" Но потом догадался, мы были одеты не по форме: я - в шортах, а Вита - в брюках. Оставалось только успокаивать себя, что мы "хилони" - светские, и нам эти "заморочки" не обязательны.
   
   Лёша вынырнул неожиданно из ближайшего "каравана". Там, где их поселили, стояли койки с вентиляторами, кухня, туалет и душ. Готовили сами по очереди. Загоревший, мордастый, с веселыми глазами, сын только сменился с поста и поджидал нас, как договорились.
     
Охрана поселения на "шетах" - спорной территории после войны 1967 г.- входит в курс обучения будущих младших командиров ЦАХАЛ. Курсанты по очереди пробуют себя в роли сержанта - расписывают смену, следят за несением караула, исправностью оружия и снаряжения, включающего приборы ночного видения.
     
  Слово за слово, сын рассказал, что накануне вечером, когда они только приехали, печка испортилась. Перекусили, кто, чем был богат. Вечером в пятницу солдат, свободных от караула, пригласили в семьи поселенцев. После молитвы - праздничный стол, разрешается вино для "киддуша" (освящения трапезы). Леше не повезло, поставили в наряд. Сменщик его опоздал на 40 минут и не прихватил с собой ничего от стола для товарища. Не догадался или не захотел? В общем, балбес... На ужин Леша опоздал и лег спать голодным. Хотел я посмотреть на этого недотёпу, но сын не дал: "Сам разберусь".
     
Это было вчера, а сегодня мы накормили нашего солдата и отправились гулять по поселению. Леша был в спортивных трусах, майке цвета хаки, кроссовках и неизменным автоматом через плечом. Потом я убедился, что свободные от несения караула все его товарищи (включая командира) имели подобный вид - оптимальный, чтобы расслабиться на жаре. Совет поселения каждому из них выдал пропуск на пять бесплатных посещений бассейна.
     
Свидание наше было коротким - полтора часа, чтобы вернуться в Иерусалим засветло. Дорога обратно, как всегда, оказалась короче. Но на радостях встречи с сыном мы забыли припасенные зубную пасту и полотенце, обнаружив это только дома. Ничего, успокоил я себя, солдат должен искать выход при любой ситуации. Вместо полотенца можно взять майку, благо у него есть запас, а зубную пасту - одолжить у товарища. На следующую субботу Лешу отпустят на побывку домой, и мы пойдем отмечать день рождения Виты в любимый Корейский ресторан (2 сентября 2006 г.).
       

      Говорящий рюкзак
       
       Алёша пришел на двухдневную побывку из армии и попросил зашить рюкзак. Он у него большой, почти безразмерный. Солдату много не надо, только самое необходимое. Живешь в пустыне, ночуешь в палатке, передвигаешься на танке, бронемашине или джипе - всё должно быть под рукой.
   
   Рюкзак вышел из строя и требовал ремонта. Как отказать солдату, тем более сыну? Взял я его на утро и пошел к мастеру. По дороге нужно было зайти в аптеку, на рынок, купить всякие мелочи в магазине, отпечатать пленку в фотоателье, что-то ещё ... Мог ли я представить, какую гамму чувств предстоит скоро испытать, выходя из дома, когда в руках оказался Лёшин армейский рюкзак?
     
  Началось с того, что я надел его за спину и сразу ощутил насколько он удобно лег на плечи - будто всю жизнь носил! Потом я почувствовал его запах - копоти, дорожной пыли, машинного масла и пороха - рюкзак начал общаться.
   
   В какой-то момент я заметил, что привлекаю внимание прохожих. На меня поглядывали - рюкзак есть, автомата нет. Одно предполагает другое, в противном случае, откуда рюкзак?
     
  Никто ни о чем не спрашивал, но немые вопросы я ловил подсознанием. Внешне я не солдат - отсутствие формы не в счет. Сколько людей в Израиле ходит в гражданском платье с оружием и рюкзаком за спиной? Любого возраста. Если не солдат, тогда кто? Милуимник (резервист), офицер в отпуске или поселенец из Самарии, Иудеи?
     
  Постепенно мы с рюкзаком сроднились. Он говорил мне о сыне, ведь был свидетелем, как мой мальчик служит, спит после боевого дежурства, перебирает в его "недрах" всякие мелочи, перевозит солдатские пожитки с одной базы на другую или в шетах (полевые условия). Я - мысленно передавал рюкзаку, как скучаю о сыне, как нам с женой его не хватает, как волнуюсь, чтобы все у него было в порядке, чтобы остался цел и невредим.
   
   Так со своими думами я дошел до мастера, который ловко и споро устранил поломку - на то он и мастер. Я с удовольствием забрал починку и подумал, что так встречают больного, которого подлечили.
   
   Возвращался я домой уже не один, а с рюкзаком-товарищем. Мы отлично понимали друг друга.
   
   Каждый молчал о своем, слова были не нужны (22 сентября 2006 г.).
       

      Виток спирали
       
       Проходя курс молодого бойца, "тиранут", в артиллерийской школе "Шивта" в пустыне Негев в течение трех с половиной месяцев, Алеша не получил разрешения командира отделения делать индивидуальную зарядку, чтобы сохранить рельеф мускулатуры, даже за счет сна. Сын выкраивал за счет личного времени перед отбоем, когда нужно было успеть неотложные дела. Через год он вернулся "Шивту" как сержант и был назначен ответственным за спортивную подготовку - все встало на свое место (1 декабря 2006 г.).
       

      Где теплее?
       
       Ночью на военной базе Алеша не обнаружил в палатке одного из своих солдат. Скоро его нашли спящим в туалете. Холод не "тётка", и молодой солдат выбрал столь нестандартное решение. У каждого своё представление о шкале приоритетов, но в туалете спать не положено, и "нарушителя" вернули на место (15 декабря 2006 г.).
       

      Чей "туфля"?
       
       Мы с Витой и Моше отправились в Эйлат, а Леша тем же утром возвращался на базу "Шивта" в Негеве. С дороги он позвонил по мобильному телефону и сообщил о происшествии. В пути багажное отделение междугороднего автобуса открылось (качнуло на крутом повороте), и Лёшин рюкзак выпал прямо на шоссе. Водитель грузовика, ехавший следом, остановился и, увидев, что заплечный мешок солдатский, обогнал автобус, заставил его остановиться и вернул потерю. Так Леша получил обратно свои пожитки, без которых ему трудно бы пришлось следующие две-три недели до очередного отпуска (18 декабря 2006 г.).
       

      "В каком полку служили"?
       
       У нас новый директор - профессор Симха Гиндин, пятьдесят лет с небольшим, худенький, спортивный с виду. Пригласил меня знакомиться, взглянул на фотографию Алеши на базе в "Шивте" и неожиданно спросил: "В каком гдуде (полку - иврит) сын служит, помните?" "Конечно, - отвечаю - намер (тигр)". "А номер части?", - продолжал директор. И, услышав, что "405", профессор Симха добавил: "Эх, а я был в 403"! И между нами сразу возникла "химия" - особая симпатия, понятная только тем, кто живет в Израиле. В какой еще стране еще такое возможно? (20 декабря 2006 г.).
       

      Страшный сон
       
       Леша пошел в столовую и положил под ноги автомат. Закончив обед, он привычно опустил руку под стол, но ничего не нашел. Сразу прошиб холодный пот, где автомат? Оказалось, проще некуда - положил у левой ноги, а искал - у правой. От такого кошмара он проснулся. Всего - навсего, сон, зачем так переживать? Все случилось на базе, а не за ее пределами. За такую провинность не накажут - сам сержант. "Нельзя", - сказал сын, - дугма ишит (личный пример)!
       

      Неприятная обязанность
       
       По прибытию на новую базу солдат, сержант или офицер заполняют анкету, в которой есть непременный пункт, который Леше не по вкусу. Значимость его неоспорима, но если воспринимать не абстрактно - коробит. Вопрос такой: кому все наследовать в случае гибели? Дальше - больше: по какой очередности, целиком или частями? Если "да", то какой процент и т. д. На шее - смертный жетон, под стелькой в каждом ботинке - еще по одному. Когда человеку 20 лет, и весь мир у его ног, любой намек о смерти неуместен. Но, если ты в армии, в руках оружие, а жизнь застрахованa на десятки тысяч шекелей, в бухгалтерии хотят знать, что с ними делать в случае необходимости.