Осенью 1919 года Нестор Махно разгромил 1-ю Туземную конную дивизию деникинского генерала Ривишина.
Абреков здесь резали с невиданной яростью. Причины бешеной украинской люти были веские…
На этой неделе восточные украинцы отметят очередную годовщину своего истинно-национального героя – Нестора Ивановича Махно.
Цветы к памятникам Батьке лягут в Никополе и Гуляй-Поле. Торжественные мероприятия пройдут у памятных досок в Днепропетровске, Запорожье и Мелитополе.
Одновременно степная Украина отмечает победу на горцами «Дикой дивизии». Махновские дни-2010 отмечены особой новостью из России. У всех на слуху московская идея организовать «Дикую дивизию» из призывников-кавказцев. Чтобы остановить террор в казармах.
Однако на Юге Украины своя память о настоящей Дикой дивизии времен Гражданской войны. И эта память замешана на ненависти и презрении. Осенью 1919 года Нестор Махно разгромил 1-ю Туземную конную дивизию деникинского генерала Ривишина. Абреков здесь резали с невиданной яростью. Причины бешеной украинской люти были веские. К белому движению здесь относятся по-разному. Чуть ли не половину личного состава офицерских частей Деникина и Врангеля составляли уроженцы Малороссии, и потому для многих белые – свои. Они никогда не роняли чести в бою. Иное дело Дикая дивизия.
Главнокомандующий Вооруженными силами Юга России Антон Иванович Деникин отправил ее ликвидировать «бандитов» Махно.
В преддверии большого наступления на Москву главком перебросил на юг ряд ударных частей, чтобы навсегда покончить с «наглыми хохлами» в собственном тылу. В состав группы вошло несколько офицерских полков, сводные казачьи части и 1-я Туземная дивизия, укомплектованная чеченцами и ингушами. Дивизия была наследницей царской, широко разрекламированной Дикой дивизии, которая якобы отличалась повышенной боеспособностью. Откуда взялся этот миф, непонятно до сих пор.
Итак, на расправу с украинскими степняками отправились «лучшие воины мира» − вайнахи. К октябрю 1919 года армия Нестора Махно отступала под натиском офицерских и казачьих частей. Туземная конница находилась во втором эшелоне, занимаясь грабежами м насилием. По воспоминаниям очевидцев, даже латышские стрелки не были столь жестоки. Свидетельствует офицер Туземной дивизии Де Витт: «Удельный вес чеченца как воина невелик; по натуре он — разбойник-абрек, и притом не из смелых: жертву себе всегда намечает слабую и в случае победы над ней становится жесток до садизма».
У села Перегоновка ударная офицерско-казачья группа в 20 тыс. штыков и 10 тыс. сабель была буквально уничтожена. Исход сражения решила махновская конница под командованием инспектора кавалерии Дорожа.
Последнюю решающую атаку повел сам Нестор Иванович. Лаву кавалерии поддержал беспощадный пулемётный полк Кожина – около сотни тачанок, сведённые в один кулак. Уникальное изобретение батьки Махно, в манёвренных боях его тачанки буквально топили противника в потоке раскаленного свинца. Бывали случаи, когда хлопцы «выкашивали» целые полки. Любопытно, что лучшие тачанки реквизировали у немцев-колонистов. С отличными рессорами, легкие и одновременно прочные, эти повозки были своего рода «мерсами» таврических степей.
Ночная битва под Перегоновкой считается самой кровавой и тяжелой за все годы махновщины. 51-й Литовский офицерский полк полностью изрублен. 1-й и 2-й Лабинские казчьи пластунские полки сдались. Каре из 1-го Симферопольского, 2-го Феодосийского и Керчь-Еникальского офицерских полков оказало ожесточённое сопротивление, но повстанцы ударили с тыла, и строй распался. Гнали офицеров 25 верст, покрывая поля изрубленными телами, топили в реке. 6 тысяч деникинцев были убиты, еще столько же попали в плен.
Казалось бы — настало время показать себя Туземной конной дивизии! Однако грабить и насиловать крестьянок гораздо легче, чем воевать с чубатыми запорожцами… В первом же бою у роковой Перегоновки «непобедимые горцы» потеряли треть нукеров. «Салоеды», которым сам Аллах велел быть рабами джигитов – неоднократно сходились в рукопашную, а под занавес боя буквально расстреляли несколько туземных эскадронов из пулемётных тачанок.
Махновцы умели наступать в сомкнутом конном строю и недаром прослыли «рубаками». Красный комбриг А.Рыбаков вспоминал, как запросто, «одним ударом разрубывалась голова, шея и полтуловища, или полголовы скашивалось так точно, будто резали арбуз». Настроение дополнит еще одна цитата из мемуаров де Витте: «Раны у чеченцев были в большинстве смертельные. Я сам видел разрубленные черепа, видел отрубленную начисто руку, плечо, разрубленное до 3-4-го ребра, и проч. — так могли рубить только хорошо обученные кавалерийские солдаты или казаки».
Дикую дивизию погнали по днепровским берегам, как перепуганное стадо. Страшные для мирного и безоружного населения, лихие кавказцы раз за разом терпели унизительные поражения от Махно, неся при этом совершенно чудовищные потери. Махновцы питали по отношению к горцам лютую ненависть. Пленный белый офицер мог рассчитывать на быструю смерть, солдат вообще выпускали на волю. Горцам-насильникам это не грозило. Пуля в таких случаях казалась редким счастьем.
