Евреи и пирамиды - это примерно как национальный казахский из южнорусского племени герой Рукн-ад-Дин аз-Захири абу-аль-фатих Бейбарс.

Отредактировано Всеволод (2011-02-06 14:59:32)

Мэйл

                             Из цикла "ЗНАЙ НАШИХ"

> ПОЛИТИКА и  КОНТРПРОПАГАНДА
> НИНА ВОРОНЕЛЬ
> КЛУБ  ТРОЕЧНИКОВ

> В нашей прошлой  советской жизни у людей, именовавших
> себя интеллигентами, был некий  неписанный
> джентльменский набор,- не то, чтобы обязательный, но  обязывающий
> . Интеллигентному человеку предписывалось собирать
> иконы,  пить кофе не с молоком, а с лимоном, читать
> Хэмингуэя и осуждать  стукачей и антисемитов. Соблюдение
> правил этого набора обеспечивало в  советском обществе
> некоторый уровень порядочности и  эстетизма.
>
> Джентльменский набор  интеллигентов западного мира,
> по-здешнему интеллектуалов, был мне  поначалу неясен.
>
> Мне понадобился изрядный срок,  чтобы я стала
> различать отдельные параграфы этого, совершенно  отличного от
> российского, свода правил. Первое столкновение моего
> миропонимания с миропониманием местного
> интеллектуала произошло, когда  я предложила своему  покровителю,
> заведующему отделом драмы  израильского телевидения
> Одеду К., сделать документальную драму о  "Черной субботе
> ". Для тех, кто забыл, напоминаю, что в "Черную  субботу
> " арабские террористы захватили под Хайфой туристский
> автобус,  и помчались по приморскому шоссе к Тель-
> Авиву, расстреливая в упор все  идущие навстречу машины.
>
> Одед посмотрел на меня со  снисходительным
> сочувствием – он-то понимал, какая бездна непонимания  нас
> разделяет:
>
> "Это невозможно. Ведь нам придется  докопаться до
> причин, вынудивших этих людей на такой отчаянный  поступок
> ".
>
> Он ушел, а я осталась стоять,  ошарашенная его ответом
> . Не зная правил игры, я мало интересовалась
> побудительными мотивами убийц – перед моими глазами
> громоздились трупы  моих братьев, усеявших Хайфское шоссе. Но мне
> на миг показалось, будто  мой милейший приятель,
> отличный режиссер и умный администратор,  намекает, что
> весь субботний кошмар случился по нашей, израильской,
> вине. Я тотчас же с ужасом отогнала эту безумную мысль -
> я тогда еще  не знала, как близка она была к истине. На
> постижение всей глубины  этого мгновенного прозрения
> у меня ушел не один  год.
>
> Мозговой центр физического факультета  Тель-Авивского
> Университета представляет собой длинный коридор, по
> обе  стороны которого расположены кабинеты профессоров
> . Дверь каждого  кабинета распахнута, она закрывается
> только тогда, когда владелец  кабинета его покидает –
> это не причуда и не эксгибиционизм, а острая
> необходимость. Дверь должна быть открыта, чтобы никто из
> посетителей  любого пола, выйдя из кабинета, не мог объявить
> , что профессор пытался  ее или его изнасиловать.
>
> Вынужденные работать у  всех прохожих на виду, бедные
> профессора то и дело отвлекаются,  разглядывая этих
> самых прохожих, у которых они весь день торчат на  виду.
> И поэтому каждый раз, когда мой муж – а он один из них –
>  возвращался к себе в кабинет с купленной в вестибюле
> газетой "Вести",  его сопровождал хоровой упрек:
>
> "Саша, что вы  несете? Это же правая газета!"
>
> К счастью, мой муж  не обязан был оправдываться – он
> был известным физиком еще в СССР, так  что когда его
> пригласили стать профессором Тель-Авивского  университета
> , никто не выяснял, какие газеты он предпочитает –
> правые  или левые. Да и он сам еще понятия не имел об этом
> зловещем делении на  правых и левых.
>
> Со временем он, конечно, заметил,  что большинство его
> коллег косят налево и громко это провозглашают,  хотя
> есть и немногие, которые при политических дебатах
> помалкивают –  скорее всего, потому что косят направо, но
> боятся в этом признаться.  Чего же они боятся?
>
> Нам удалось это выяснить на  собственном печальном
> опыте. Как-то на очередной дружеской тусовке в  одном из
> профессорских домов зашел разговор о каком-то
> актуальном  тогда политическом событии. Мы были еще достаточно
> наивны, чтобы  высказать вслух свои опасения по
> поводу связи Арафата с советскими  властями. На нас
> посмотрели так, будто это мы убили детей в Маалот и  взорвали
> пару автобусов – и профессорские двери закрылись
> перед нами  навек. Нас больше никуда уже не приглашали. Мы
> слишком поздно поняли,  что молчание – золото, если ты
> косишь  направо.
>
> Оказалось, что даже в академическом мире  есть
> неписанные правила, которые положено выполнять. Как-то мы
> прилетели в американский университетский город, куда муж
> был приглашен  на несколько месяцев для совместной
> работы. Пригласивший его соавтор  носил кипу, соблюдал
> кошер и отважно боролся за выезд советских  евреев. Мы
> приехали из аэропорта на такси и зашли к нему в
> университетский кабинет за ключом от квартиры, которую он для
> нас  снял.
>
> Я постучала в дверь, на которой красовалась  маленькая
> табличка. Пока он открыл, я успела прочесть: "...борьбы
> за  права палестинских ученых...". Дальше мне прочесть
> не удалось, потому  что наш друг перехватил мой взгляд
> , безумно смутился, поспешно сорвал  табличку и сунул
> ее в карман. При этом он бормотал что-то
> невразумительное, типа: "Это случайно... Не было выхода... Общее
> решение.."
>
> Чтобы не осложнять отношений, я не  стала допытываться
> , о каком общем решении шла речь. К тому времени я  уже
> знала, что университетские кампусы Америки стали
> центрами  антиизраильской пропаганды, и даже ученый с
> мировым именем должен  подчиняться знаменитому одесскому
> правилу, записанному на каждом окне  каждого автобуса
> : "Высунься-высунься! Мало не покажется!". И если
> положено носить на двери пропалестинскую табличку, так лучше
> не  высовываться со своим особым мнением, будь ты хоть
> трижды в кипе. А  может, именно поэтому.
>
> А ведь еще на моей  постсоветской памяти
> университетские кампусы были произраильскими, а  палестинцев вообще
> никто не поминал, даже  лихом.
>
> Но как-то незаметно и очень быстро все  изменилось.
> Вдруг оказалось, что поступки и взгляды западных
> интеллектуалов, диктуются "политической корректностью", как
> бы стоящей  на страже всеобщего равенства всех и во
> всем. Равенство это откровенно  противоречит природе,
> следуя логике старой шутки: "У воробья обе ноги
> одинаковые, особенно правая".
>
> Естественно, правила  эти относятся не только к
> палестинцам, они охраняют всех, кто подходит  под
> определение униженных и оскорбленных. На первый взгляд такая
> чуткость выглядит благородной, но на деле
> злоупотребление ею  оказывается жестоким и бессмысленным, как и
> всякое  злоупотребление.
>
> Несколько лет назад я проследила  на экранах
> европейского телевидения душераздирающую драму торжества,  так
> называемой, справедливости. Одна профессорша,
> директриса какого-то  гуманитарного берлинского института, в
> своей речи на женском  конгрессе, посвященном
> ограничению рождаемости, необдуманно попала не  в такт. Она
> сказала, что решения конгресса особенно важны для женщин
> Африки, интеллигенция которых ниже, чем у жительниц
> Европы и  Азии.
>
> Трудно себе представить, какая буря  поднялась! Бедную
> нарушительницу правил для начала с позором изгнали с
> конгресса и тут же немедленно освободили от должности
> директора  института. Специальная телегруппа
> приехала снимать драматический  момент, когда преступница
> пришла в институт забирать свои вещи. На  лужайке перед
> зданием выстроились сотрудники института, каждый с
> каким-нибудь тяжелым предметом в руке, кто с пресс-папье,
> кто с  чернильным прибором.
>
> Не экономя телевизионное  время, был щедро отснят марш
> -бросок несчастной экс-директриссы от  парадной двери
> до ворот: она, прикрывая голову папкой с бумагами,
> трусцой бежала по дорожке, а сотрудники с воплями швыряли
> в нее, кто  что мог. Не знаю, что стало с нею потом, но
> африканские женщины, судя  по количеству детей на
> заснятых на пленку сценах из африканской жизни,
> продолжают так же бурно размножаться, как и до того
> злополучного  конгресса. И возникает подозрение, что их
> интеллигенция (не знаю  точно, что это – может, прото
> способность пользоваться  предохранительными средствами?) и
> впрямь ниже.
>
> И  все-таки, хоть обе ноги у воробья одинаковые,
> израильско-палестинский  конфликт, невзирая на равенство,
> занял особое место даже в нынешнем  джентльменском
> наборе, посвященном равенству и братству. Судя по  интересу
> к нему масс-медии, можно подумать, что этот
> микроскопический  конфликт является подлинным двигателем
> современной истории. Мир,  собственно, делится на две
> неравные половины – большую, готовую дружно  идти в бой ради
> палестинского народа, и меньшую, робко пытающуюся
> поднять голос не в защиту Израиля - Боже упаси! - а только в
>  оправдание права Израиля на самозащиту. О праве на
> существование не  стоит и вспоминать – какой-то Уго
> Чавес недавно заявил, что такое  право в кодексе прав
> человека не числится.
>
> Никто  уже не вспоминает, откуда взялся столь любимый
> всеми истинными  интеллектуалами палестинский народ.
> До 1972 года мало кто о нем думал,  пока этот народ не
> был изобретен и осуществлен тогдашним председателем
> Комитета Государственной безопасности СССР Юрием
> Андроповым. Скорей  всего мудрого председателя КГБ
> вдохновила на этот шаг быстро  восходящая на политическом
> горизонте многообещающая звезда бандита и  убийцы Ясира
> Арафата.
>
> На создание «Светлого  образа» этого не
> существовавшего до того времени народа и его вождя  было потрачено
> немало денег, заработанных на торговле оружием и
> опиумом Афганистана. Это была одна из величайших пиаровских
> операций  мирового масштаба, в которой были ловко
> реализованы многие необходимые  для успеха детали –
> удачное, греющее каждое европейское сердце, имя  «Палестина
> », и мрачная тень никем не любимого еврейского оккупанта
> с  автоматом в руке.
>
> В связи с этим меня преследует  интересное
> воспоминание. На протяжении восьмидесятых годов прошлого  века
> все свободные стены Свободного Университета в Берлине
> были  заклеены двумя видами плакатов – в защиту
> палестинцев и в защиту  гомосексуалистов. В начале девяностых
> рухнула Советская власть, и  плакаты в защиту
> палестинцев исчезли все разом, хотя гомосексуалисты  остались
> популярны, как были до того. Стало ясно, что оскудела
> дающая  деньги рука.
>
> Но это уже было несущественно – цель  была достигнута
> : новый народ был создан и официально утвержден,
> невзирая на отсутствие у него каких бы то ни было признаков
> ,  характеризующих народ. Не важно, что у него нет
> своей истории, нет  своей культуры, нет своего языка, нет
> своей территории, разодранной на  две части ФАТХ-ом и
> Хамасом. Важен грандиозный результат - несмотря на
> ничтожно малую для мировой статистики численность
> населения, роль  этого рукотворного народа в современной
> истории стала несоразмерно  высокой. Ни одно политическое
> событие нашего времени не обходится без  ссылки на
> израильско-палестинский конфликт.
>
> И  приходится признать, что симпатии интеллектуалов
> цивилизованного мира  почти всегда отдаются палестинцм
> . В том числе и симпатии наших,  израильских
> интеллектуалов. В последнее время это одностороннее  отношение
> все чаще заставляет многих из нас задуматься – в чем же
>  причина этой странной смены вех? Почему вдруг
> интеллектуалы так  пристрастились к террору, что, обливаясь
> слезами сострадания к жителям  Газы, перестали даже
> упоминать имя Гилада  Шалита?
>
> Можно подумать, что произошла полная смена
> джентльменского набора прошлого века – сегодня антисемитом быть
> не  стыдно, а даже почетно и прибыльно: просто нужно
> определить себя как  антисиониста и вступить в ряды
> объединенного клуба любителей террора.  В среде
> старомодных и не слишком политически корректных стал все чаще
> возникать вопрос: почему интеллектуалы и либералы
> сменили идеалы ?  Почему они скопом встали на сторону
> террора?
>
> Выстроив в ряд все эти "почему", я вдруг  озадачилась
> определением – а почему мы именно так обозначили тему?
> Не  случилась ли подмена? Вовсе не интеллектуалы
> предпочитают террор,  просто наши недоброжелатели и
> любители террора самовольно обозвали  себя интеллектуалами. А
> человечество бездумно поверило им на слово, и  теперь
> безответно ломает себе голову вопросом – почему? Да
> потому, что  любители террора самозванно присвоили себе
> наименование  интеллектуалов! Так было договорено
> сначала между ними, а потом  распространилось по кампусам
> и худсоветам, приросло как вторая кожа, и  с помощью
> СМИ стало общим местом.
>
> Пересмотрев  такое определение интеллектуалов с новой
> точки зрения, легко понять,  что вопрос о причинах их
> любви к террору лишен всякого смысла – это  просто
> тавтология, масляное масло. Любовь к террору – это всего
> навсего статус сегодняшних интеллектуалов. Что же их
> объединяет?
>
> Недавно российский журналист Леонид  Радзиховский,
> вспоминая свои школьные годы, ввел интересный термин –
> союз троечников. Так он обозвал союз Уго Чавеса и
> Ахмадинеджада  супротив супердержав.
>
> И мне захотелось назвать  союз любителей террора
> клубом троечников. Не потому, что все в нем –
> посредственности, а потому что они говорят и действуют стадно, как
> толпа. Отличников на свете мало, они всегда
> индивидуальны, а  троечников много, их имя – коллектив, клуб.
>
> Для  того, чтобы стать отличником, надо отличаться, а
> чтобы стать членом  клуба, надо всего лишь принять его
> правила - то-есть, стать, как все.  И не высовываться!
>
> И Толстой, и Достоевский были  ретрограды, им чужда
> была политическая корректность, они не боялись  сказать
> то, что думали. И сейчас лучшие американские писатели –
>  истинные столпы американской литературы, - Джон
> Апдайк, Том Вульф,  Поль Теру, - не принадлежат к клубу
> политической корректности. Они  разоблачают чернокожих
> американских манипуляторов наравне с  белокожими, не
> опасаясь обвинений в расизме. Они пишут об Индии и
> Латинской Америке жестко, без общепринятого умиления, не
> размазывая по  страницам сентиментальные сопли
>
> То же можно  сказать и о других гигантах мысли – о
> великом экономисте Мильтоне  Фридмане, об израильском
> лауреате Нобелевской премии профессоре Омане,  о Нормане
> Подгорце, редакторе одного из самых престижных
> американских  философских журналов «Комментари». Они не
> нуждаются в членстве клуба  троечников. Их талант поставил
> их так высоко, что они обходятся без  фиговых
> листочков мнимой любви к униженным и  оскорбленным.
>
> Сегодня клуб троечников записан в  реестры истории как
> клуб интеллектуалов. В наше глубоко поверхностное
> время название стоит очень дорого, оно гораздо весомее
> сути.  Присвоенная членами клуба троечников кличка «
> интеллектуалы» сбивает с  толку и вводит в заблуждение.
> Все дело в ложном переобозначении. Нужно  придать словам
> их истинное значение – и картина  прояснится.
>
> Впрочем, картина хоть и прояснится, но  не изменится.
> Потому что вдобавок к присвоению имени интеллектуалов
> троечники умудрились овладеть рычагами управления
> интеллектуальной  жизни нашего общества. Во всяком
> случае, в нашей маленькой стране  фонды поддержки искусства
> , культуры и науки находятся в руках давно и  надежно
> укомплектованных комиссий и комитетов, куда
> допускаются только  члены клуба троечников. И только они туда
> кооптируются в случае  выбывания одного из "наших" (а
> точнее, -  "ихних").
>
> Комиссии эти очень зорко следят за тем,  чтобы
> персонажи, не принадлежащие к их клубу, не прорвались к пирогу
> .  Так, в течении двадцати лет самый красивый и
> талантливый израильский  певец и композитор Цвийка Пик был
> практически вытеснен со сцены за то,  что осмелился
> высказать взгляды, не отвечающие требованиям клуба. В
> наказание кибуцы, владевшие в те времена концертными
> залами, закрыли  перед Цвийкой свои двери. Ему бы и по сей
> день прозябать в бедности и  безвестности, если бы в
> стране не восторжествовало коммерческое начало  . А
> бессердечному чистогану взгляды, слава Богу, не важны, ему –
>
> абы  гроши!
>
> Наивный русскоязычный читатель может  удивиться: "При
> чем тут интеллектуалы – воскликнет он. – Ведь у нас
> правительство теперь правое!". Ему, воспитанному на
> абсолютизме  российской власти, трудно поверить, что в
> израильских культурных делах  правительство так же
> беспомощно, как и он сам – всемогущие комиссии ,  если
> пожелают, отвергнут и члена  правительства.
>
> Трудно поверить, но книга "Пять  отцов основателей",
> принадлежащая перу профессора Бен-Циона Натаниягу,  отца
> нашего премьер министра Биби Натаниягу, была издана
> по-английски  и по-русски, но не на иврите, потому что
> взгляды автора не  соответствуют общепринятым критериям
> культурного  истеблишмента.
>
> Но книгу в крайнем случае автор  может и сам издать за
> свой счет, как делает, например, военный историк  Ури
> Мильштейн, а вот с кино дело обстоит гораздо хуже, кино
> за свой  счет сделать трудно. И поскольку израильский
> фильм практически не  может окупиться прокатом,
> единственная надежда продюсеров – на  артистический успех,
> то-есть, на международные  фестивали.
>
> А на международных фестивалях у  полит-некорректного
> фильма нет никакого шанса, там интеллектуалы зорко
> стоят на страже. И потому израильские кино-фонды,
> единственные,  поддерживающие нашу кинопромышленность,
> НИКОГДА не дают деньги на  произраильские фильмы. Дают
> только на пропалестинские или на  антивоенные – можно
> подумать, что у нас кто-то хочет воевать из любви  к войне,
> а не для того, чтобы выжить!
>
> Общим  примерам жесткой хватки наших троечников нет
> конца, поэтому в  заключение я хочу привести пример из
> своего личного опыта. Мой роман  "Ведьма и парашютист" в
> 1999 году чудесным образом был переведен на  иврит и
> издан престижным иерусалимским издательством "Кетер" .
> Один из  моих израильских приятелей, кинопродюсер,
> заигрывавший с идеей  попытаться мой роман экранизировать,
> ужасно страдал от того, что мой  герой, парашютист Ури
> , – израильский супермен.
>
> Во  время вечеринки, посвященной выходу книги в свет,
> он спросил главного  редактора издательства, не смущает
> ли того образ лихого парня,  парашютиста Ури,
> нарушающий общепринятый  стереотип.
>
> "Нет, - ответил главный редактор, - не  смущает, а
> радует. Я сам был парашютистом, и среди моих друзей есть
> немало суперменов".
>
> И напрасно он выступал на  людях с такими речами – его
> очень быстро вытеснили из издательского  бизнеса. Не
> из-за меня, конечно, а за дерзкое нарушение устава клуба
>  троечников.
> «Вести-Окна»,  07.10.10.

Так кто там евреев-то притесняет - арабы или по старой памяти франки?

Вот за эти слова я бы пинками из страны выгнал в 24 часа. С правом вывоза 1 чемодана.

За дела сажать. За такие призывы высылать.

представил
и скажу что про притеснения и нападения будет ложь и,хотя, тогда и основания такое говорить отсутствуют -
свобода слова и демократия, и пока закон не нарушает(например начнут "давить" по примеру французских арабов), может говорить что хочет, в рамках закона

(прикинул на Израиль и размечтался) 

ага я уже про наших ебанашек-левых вообще молчу, им вообще государство зарплаты и дотации дает

не, сейчас я не об организациях, а о тех кого наше гос-во само датирует - театры, университеты и пр

Не задумывались, зачем оно так делает?

Я не про несомненную свободу слова и не про несомненно правовое государство. Я спрашиваю, зачем это государство спонсирует левых ебанашек и антиизраильски настроенных религиозных деятелей.

и зря..

никакого отношения к свободе слова это не имеет.
и вообще само понятие "свобода слова" трактуют неверно..