Настала беспокойная весна, в Японии взорвался мирный атом, и потому Россия приросла еще одним крутым чемпионатом

До спорта ли Японии теперь?
Для них важней горячее питанье,
расчистка городов, подсчет потерь…
Нам отдали фигурное катанье.
И то сказать — в каком еще краю
дела сегодня гладки, точно взятки?
Мы сдали всю политику свою,
с природой все тем более в порядке —
впервые за историю свою
попали мы в такую категорью.
На общем фоне мы почти в раю,
и вот чемпионат по пятиборью
нам отдали, чтоб всех пятиборцов
мы с радостью кормили и поили.
Да где ж ему и быть, в конце концов?
Он должен был устроиться в Каире,
но там полно своей пятиборьбы.
Хозяева, банкроты без пяти вы!
Кто у руля? Соседи морщат лбы,
никто не видит внятной перспективы.
У нас же перспектива так ясна,
что жалко тратить на нее чернила,
и даже турбулентная весна
в прогнозах ничего не изменила;
назначат нам Того или Сего —
не будет ни упреков, ни разборок.
Все то же необъятное село,
откуда все хотят уехать в город —
и все ни с места. В холоде, в грязи —
умеют быть расслабленны, как в ванне.
На фоне Бенгази и Саркози
у нас реально край обетованный.

Сбываются прогнозы, господа!
Я как пророк чего-нибудь да стою:
мы станем в мире первыми, когда
весь прочий мир накроется… Весною
так, собственно, и вышло. Глядя вдаль,
я вижу, что со временем, пожалуй, —
плюсуем Сочи, вспомним мундиаль —
мы станем тут спортивной сверхдержавой.
Стабильности единственный редут,
альтернатива общей Фукушимы…
Нам все олимпиады отдадут,
чтоб истощить, — но мы неистощимы.

Мир обнажил свою гнилую суть.
Со всех систем слетела позолота.
Повсюду происходит что-нибудь,
и лишь у нас господствует болото:
бороться не с кем, некого вязать,
ни бунта, ни борца, ни инженера…
У Франции мы Канны можем взять,
и карнавал — у Рио-де-Жанейро;
Байрейт, Ла Скала (оперу люблю),
и главных звезд, и лучших бомбардиров…
Три четверти достанутся Кремлю,
а остальное сможет взять Кадыров.

Планета, всю культуру к нам вези!
Мы примем и творца, и проходимца:
повсюду денег требуют низы,
и лишь у нас умеют обходиться.
Все бабки тырит всяческая шваль,
нет на нее ни МУРа, ни Каттани, —
а так мы хоть посмотрим мундиаль
и плюс еще фигурное катанье.
К нам сливки Голливуда будут везть,
и спорт, и рок — с поклоном и пардоном…
А всякие свобода, совесть, честь
и прочее — пребудут за кордоном,
поскольку мы видали их в гробу,
да и они не уживутся с нами,
и будут там устраивать борьбу,
и выборы, и прочие цунами.

Мы будем пуп земли, скажу не льстя.
На нашей почве в этом новом цикле
все станет можно — только жить нельзя.

Но к этому у нас давно привыкли.

Дмитрий Быков