ПРЕСТУПНИКИ – ЕВРЕИ И ЦЫГАНЕ
Автор: Чезаре Ломброзо
1. Евреи. — Влияние расы на преступность выступает особенно резко при изучении евреев и цыган, но для каждой из этих наций в совершенно обратном смысле.
Относительно евреев статистика доказала, что среди них в общем наблюдается меньшая преступность, чем среди христианского населения. Факт этот тем более замечателен, что согласно наиболее распространенным среди евреев профессиям, их должно сравнивать не с целым населением вообще, а с сословиями купцов и мелких ремесленников, которые дают, как мы это увидим ниже, как раз наиболее замечательные цифры преступности.
В Баварии один осужденный еврей приходится на 315 жителей, а 1 католик на 265.
В Бадене на 100 осужденных христиан приходится 63,3 осужденных еврея (Oettingen, стр. 844).
В Ломбардии в течение 7 лет приходится 1 осужденный еврей на 2.568 жителей (Messedaglia).
В 1855 г. во всей Италии в тюрьмах содержалось всего 7 евреев — пять мужчин и две женщины — ничтожная пропорция сравнительно с преступным христианским населением. По исследованиям Servi, сделанным в 1869 году, оказалось, что из 17.800 евреев осужденных было всего 8 человек.
В Пруссии Hausner также нашел разницу между преступностью христиан и евреев, причем по его расчету у первых 1 осужденный приходится на 2.600, а у вторых — на 2.800 жителей.
Исследования эти подтвердил отчасти и Kolb, который нашел, что в Пруссии в 1859 году:
1 осужденный еврей приходился на 2793 жителей
1 “ католик “ “ 2645 “
1 “ протестант “ “ 2821 “
В 1862-65 гг. приходился:
1 осужденный еврей на 2800 жителей
1 “ прот. “ 3400 “
В Баварии:
1 осужденный еврей приходится на 315 жителей
1 “ католик “ 265
(Handb. der vergleich. Statistik, 1875, стр.130).
Во Франции в течение 1850-60 гг. насчитывалось в среднем:
осужд. евреев 0,0776% взрослого населения
катол. 0,0584% “ “
евреев 0,0111% общего числа населения
катол. 0,0122% “ “ “
В 1854 г. насчитывалось в ней 166 преступных евреев, в 1855 г. — 118, в 1856 г. — 163, в 1858 г. — 142, в 1860 г. — 123 и в 1861 г. — 118; то есть в последние годы замечается в ней возрастание преступности среди евреев (Servi, Cli Israeliti in Europa, Турин, 1872 г.).
В Австрии число осужденных евреев достигло 3,74% в 1872 г. и 4,13% — в 1873 г. (Stat. Vebers. der K.-K.-Oesterr. Sfrafanst., 1875).
Факт специфической преступности евреев твердо установлен. Среди них, как и среди цыган, преобладают наследственные формы преступности, и во Франции известны целые поколения мошенников и воров среди Cerfbeer’ов, Salomon’ов, Levi, Blum’ов и Klein’ов. Между евреями редки убийцы, но те из них, которые были осуждены за это преступление, являлись начальниками хорошо организованных банд, как Graft, Cerfbeer, Meyer, Deschamps, содержавшие для своих надобностей агентов, ведшие приходно-расходные книги и действовавшие с такой ловкостью и осторожностью, что в течение многих лет ускользали из рук правосудия. Большинство преступников-евреев во Франции занимается разного рода мелкими мошенничествами, кражами или коммерческими надувательствами (Vidocq, Op. cit. — Du-Camp., Париж 1874 г.).
В Пруссии среди евреев больше всего осужденных за мошенничество, клевету, банкротство и укрывательство преступления, которое очень часто остается безнаказанным. Этим, между прочим, объясняется частота еврейских слов в воровских жаргонах Пруссии и Англии, так как вор считает своего укрывателя своим начальником и руководителем и очень легко усваивает себе его язык.
Всякое более или менее крупное предприятие знаменитой шайки Магоизы (грома) подготовлялось kochener’ом, утайщиком евреев. Одно время «почти все начальники крупных шаек во Франции имели любовниц-евреек». Евреев побуждают браться за эти преступления, равно как и за ростовщичество, следующее мотивы: жадность к золоту, отчаяние и невозможность получить какую-нибудь службу или вспомоществование; преступлениями они реагируют на преследования своих более сильных врагов, которые часто заставляли их даже стать соучастниками преступления, если они не желают сделаться их жертвами. Поэтому нельзя было бы удивляться, если преступность среди них была даже большею, чем у других народов, причем нужно отметить, что там, где евреи начинают пользоваться общими правами, специфичность их преступности заметно ослабляется и исчезает.
Отсюда опять ясно, как трудно приходить к каким бы то ни было заключениям в моральных вопросах, основываясь на одних только цифрах.
Если с одной стороны доказана меньшая преступность евреев сравнительно с другими нациями, то с другой не подлежит также сомнению огромная частота среди них психических заболеваний1.
Но здесь дело не столько сводится к особенностям расы их, сколько к умственному переутомлению, так как среди других семитов (арабов, бедуинов и т.п.) умопомешательство, напротив, встречается чрезвычайно редко.
2
Цыгане. — Совершенно другое следует сказать о цыганах, которые могут служить олицетворением преступной расы с ее страстями и порочными наклонностями.
Они — говорит про цыган Grelmann2 — питают ужас ко всему, что требует малейшего усилия, и готовы лучше переносить голод и нищету, чем взяться хотя бы за легчайший труд, вообще же они работают лишь столько, чтобы не умереть с голода. Они клятвопреступны даже в отношении друг к другу, неблагодарны, злы и жестоки.
В австрийской армии они составляют зло. Они в высшей степени мстительны. С целью разграбить Лограно, они отравили фонтаны Драо и полагая, что все жители умерли, ворвались туда огромной толпой, жители же спаслись; благодаря только тому, что один из них обнаружил этот замысел. Во время гнева цыгане швыряют своих детей в голову своим врагам. Они тщеславны, как преступники, совершенно равнодушны к позору и стыду. Все деньги свои они тратят на спиртные напитки и украшения, так что нередко их можно видеть босых, но в одежде, расшитой галунами и самых ярких цветов, без чулок, но в желтых сапогах. Они предусмотрительны как дикари или преступники, суеверны и считают величайшей мерзостью съесть угря или ящерицу, несмотря на то, что едят почти гниющую мертвечину.
Они любят устраивать оргии и вообще производить страшный шум во время своих перекочевок. Они без угрызения совести убивают и грабят. Некогда их обвиняли даже в каннибализме.
Особенной ловкостью в воровстве отличаются их женщины, которые обучают ему своих детей с самого раннего детства.
Они отравляют скот при помощи известных ядов с целью потом прославиться излечением его или скупить мясо за бесценок. В Турции цыганки занимаются преимущественно проституцией. Вообще же цыгане живут главным образом мошенничеством, сбытом фальшивых монет и продажей порченых лошадей под видом здоровых и хороших.
Если слово «еврей» обозначало некогда в Италии ростовщика, то в Испании слово gitano равносильно мошеннику и барышнику.
В каком бы положении цыган ни находился, он сохраняет всегда свое обычное равнодушие, он нисколько не заботиться о будущем и со дня на день живет с абсолютной неподвижностью мысли, относясь ко всему совершенно индифферентно.
Для этой странной нации — говорит Colocci — власти, законы и постановления суть вещи несносные. Для них одинаково противно приказывать, как и повиноваться: одно и другое одинаково тяжело для них. Цыгану так же чуждо понятие «иметь», как и «быть должным3; ему незнакомы последовательность и предусмотрительность, связь прошедшего с будущим1. Когда они хотят уйти куда-нибудь — писал про цыган Pechon de Ruby в XVI столетии — они направляются в сторону противоположную той, куда им лежит путь, и, сделав с полверсты, возвращаются обратно».
В заключение заметим, что эта раса, стоящая на такой низкой ступени умственного и нравственного развития, совершенно неспособная к какой бы то ни было гражданственности и промышленности, не перешагнувшая в области поэзии самой жалкой лирики, создала в Венгрии новый род музыки, служащий доказательством того, что неофилия и гениальность могут у преступников часто примешиваться к атавизму4.
http://www.cultoboz.ru/14/112-2010-08-30-16-26-10
