Мировой экономический кризис заставил немцев по-иному взглянуть на свою роль дойной коровы Европейского союза. Новый немецкий эгоизм может стать серьезной угрозой европейской интеграции.

ы не собираемся помогать всем, кто этого требует», — сухая фраза министра финансов Германии Пеера Штайнбрюка, произнесенная им в разгар мирового экономического кризиса, как нельзя лучше отражает настроение, все больше охватывающее немецкую политическую и деловую элиту. Каждый сам за себя — с каждой новой неделей кризиса эта старая истина становится все ближе и немецкому слесарю, и немецкому министру.

Германия слишком долго несла на себе бремя экономического локомотива Евросоюза, Германия слишком дорого заплатила за отказ от марки, Германия слишком страдает от поддержки высокого курса евро — подобные взгляды, еще недавно считавшиеся в уважаемых экономических кругах несерьезными и популистскими, сегодня вдруг перестают быть такими уж неприемлемыми. На глазах ошарашенного европейского сообщества Германия учится экономическому эгоизму.
Новый немецкий экономический эгоизм означает для ЕС, что все еще самая мощная в Европе германская экономика будет поддерживать не весь Евросоюз (на это ее все равно не хватит), а только собственные ключевые компании. Он с высокой вероятностью означает, что Германия вновь разрешит себе нарушать пакт европейской стабильности: накачает свой госдолг до отметки выше 60% от ВВП и позволит вновь раздуть дефицит госбюджета выше 3% от ВВП. Что немцы вновь будут заботиться в первую очередь о себе, а не о так нуждающихся в поддержке братских народах — французском, итальянском, чешском, польском и прочих.

Долгие годы экономическое благосостояние Евросоюза во многом основывалось на негласном пакте, заключенном еще в далеком 1990−м: Германии позволяется воссоединиться и опять стать самой густонаселенной и экономически мощной страной Европы, а она в обмен на это отказывается от марки и превращается в спонсора европейской интеграции. Год за годом немцы исправно платили по своим долгам: отрицательное сальдо баланса «субсидии от ЕС минус взносы в кассу ЕС» составляло для Германии более десятка миллиардов евро ежегодно. Именно на эти деньги Брюссель субсидировал экономики новых членов Евросоюза, стремясь форсированно подтянуть их до среднеевропейского уровня. Именно на эти деньги старые члены ЕС от Италии до Испании решали свои внутренние проблемы, например, поддерживали фермеров.

Такой порядок вещей, разумеется, регулярно подвергался критике, но до недавних пор подобные публичные выступления оставались уделом политических маргиналов. Истеблишмент же Германии полагал, что выгоды от поддержки европейского мира и интеграции куда выше, чем убытки от субсидирования ЕС.
Мировой кризис поменял все. Сегодня протекционистские лозунги, которые еще вчера считались почти неприличными, уже вошли в арсенал ведущих немецких политиков. Вслед за американцами и англичанами немцы примеряют на себя модель эгоистической экономической политики.
Первый отчетливый сигнал, который Германия подала своим соседям, — принятие парламентом страны рекордно расходного бюджета. В 2009 году федеральные власти Германии предполагают раздать 290 млрд евро (осенью в стране пройдут парламентские выборы, на которых определится, в частности, какая партия выставляет на ближайшие четыре года федерального канцлера). Это на 6,8 млрд евро превышает расходную часть бюджета-2008.

Для покрытия новых расходов планируется взять 18,5 млрд евро кредитов — на 8 млрд евро больше, чем предполагалось еще летом минувшего года. Обслуживание госдолга потребует в 2009 году от ФРГ 42,4 млрд евро, что станет второй по объему статьей расхода бюджета. А сам госдолг, превышающий 1,5 трлн евро, вплотную подберется к отметке 60% ВВП, то есть к верхней границе объема госдолга, разрешенной пактом европейской стабильности. На такие шаги немцы пошли, чтобы не дать стране окончательно погрузиться в пучину рецессии. По последним прогнозам, падение ВВП Германии в 2009 году составит от 0,8 до 3% от показателей 2008 года — в такой ситуации властям не до формальных обязательств перед соседями.
Для Евросоюза же все это означает, что крупнейшая и важнейшая экономика ЕС перестает быть якорем, удерживающим и европейскую валюту в бурном море мирового кризиса. Если Германия демонстративно сосредотачивается на собственной экономике и заявляет, что для других у нее может и не найтись свободных денег (что истинная правда), чьи же плечи окажутся достаточно крепкими, чтобы вытянуть падающую экономику Италии, госдолг которой уже превышает 100% от ВВП, или Греции — с госдолгом выше 90% от ВВП?

В случае краха отдельных европейских экономик в неминуемый глубокий нокаут отправится и евро. Но кто из европейских политиков найдет достаточно аргументов, чтобы убедить германцев отдать свои последние силы для поддержания и так крайне дорогой европейской валюты, если именно дорогой евро убивает главный источник дохода немцев — более чем триллионный годовой экспорт товаров?
Французские автостроители, испанские фермеры и восточноевропейские шахтеры слишком долго решали собственные проблемы за счет расплачивавшихся за воплощение своей вековой мечты немцев. Сегодня последние уверены, что их долг выплачен сполна.
Евросоюзу сильно не повезло, что экономический эгоизм укрепился в сердцах немцев в самый разгар кризиса, но теперь это проблема самого Евросоюза.